Исповедь подружки невесты

Оливия подумала, Эдвард ведет ее в спальню, но поняла, что ошибалась. Они прошли мимо мраморного бюста на высоком постаменте и оказались в небольшом закутке между стеной и лестницей. Там было темно и пахло полиролью. Шум вечеринки здесь был практически не слышен. В этом тесном пространстве она не могла от него отодвинуться.

– Еще одна ночь, – прошептал он.

Оливия напряглась как струна. Он был ей необходим. Хотя, возможно, завтра он пожалеет о своем порыве. Но зачем думать о том, что произойдет завтра, если можно просто наслаждаться мгновением.

Она провела рукой по его груди и ощутила мускулы сквозь тонкую ткань рубашки. Медленно-медленно она принялась расстегивать пуговицы на его жилете. Эдвард наблюдал. Расстегнув жилет, она встала на цыпочки и поцеловала его в губы. Эдвард ответил на поцелуй, но потом вдруг отстранился:

– Вы уверены, что хотите этого, не пожалеете?

Глаза его потемнели от вожделения. Оливия действительно этого хотела, пусть их роману и суждено умереть в самом начале. Да, она мечтала о большем, но даже самые мимолетные отношения лучше, чем ничего. Она перестанет чувствовать себя никому не нужной, будет помнить об этом всю жизнь. Оливия кивнула ему, он стремительно придвинулся к ней и обнял.

Он целовал ее в губы, глаза, волосы и шею. Нежно покусывал мочку уха. С каждой минутой поцелуи становились более неистовыми и страстными. Бедра их соприкасались. Оливия сладострастно застонала.

– Тебе невозможно противостоять, Оливия. Ты такая…

– Ты в самом деле так думаешь?

Вместо ответа Эдвард поцеловал ее в губы. Неужели это не сон? Его поцелуи, полные отчаяния и страсти, ласки, сводящие с ума. Но хотелось большего. Прикоснуться к его обнаженному телу. Оливия стянула с него пиджак, чтобы ощутить широкую твердую грудь.

Эдвард напрягся, когда Оливия стала ласкать его, снял с нее платье?

Она больше вообще не могла думать ни о чем, кроме того, что происходило в данный момент. Она увлекла его на пол и крепко обняла, прижавшись грудью к его груди. А потом их губы слились в таком яростном поцелуе, что, оторвавшись друг от друга, они замерли в полном изнеможении.

– Я не могу больше ждать, Оливия, хочу тебя прямо сейчас.

Его страсть передалась Оливии. В груди у нее словно заполыхал костер. Она услышала, как звякнула пряжка ремня, когда он снимал брюки. Она принялась расстегивать пуговицы на его рубашке. Но справиться с самой верхней помешал галстук, поэтому она оставила все как есть и не смогла сдержать сладострастный стон, коснувшись его обнаженного тела.

Эдвард поднял ее и положил на себя. Теперь его затвердевшая от вожделения плоть терлась о ее лоно, которое отделяла от него лишь тонкая атласная ткань белых трусиков. Он долго смотрел на нее, она отвела глаза.

– Смотри на меня, – потребовал он.

Тон был резким, почти сердитым. Оливия чувствовала, как бьется его сердце. Наверняка и Эдвард чувствовал биение ее сердца. Все ее существо переполняли вожделение и звериная страсть. Кровь закипела в жилах.

– Я хочу тебя, Эдвард. Сейчас.

Он стянул с Оливии трусики и резким толчком вошел в нее. На какой-то момент она перестала дышать. Эдвард продолжал двигаться в ней. Мысли ее путались, по телу растекалась приятная истома.

Вдруг он застонал, уткнувшись ей в плечо. Она схватила его за волосы:

– Эдвард, пожалуйста.

Он ничего не ответил и опять застонал.

– О, Эдвард, Эдвард!

Опять протяжный стон.

– Пожалуйста, – шептала она.

Казалось, ее поразил электрический разряд. Внизу живота разлилось приятное тепло. Оливия еще сильнее прижалась к Эдварду и вцепилась ногтями в его спину, сдерживая рвущееся наружу наслаждение. Другой рукой она в исступлении царапала стену. Наконец ее накрыл небывалый оргазм. Казалось, наслаждение будет длиться вечно.

Когда Оливия немного пришла в себя, то поняла, что Эдвард все еще в ней. Значит, терпеливо ждал, пока она полностью насладится соитием. Внезапно он схватил ее за волосы и притянул к себе. Теперь их лица касались друг друга. Этот грубый жест невероятно возбуждал.

– Теперь моя очередь. – Голос его был хриплым от желания. Он все глубже и глубже входил в нее, закрыл глаза, и волна наслаждения накрыла его. И в этот момент Оливия второй раз достигла оргазма. Наслаждение было не таким мощным, но она почувствовала себя совершенно обессиленной.

Через несколько минут он пришел в себя, ее все еще сотрясала мелкая дрожь. Эдвард не решался перевернуться, чтобы не потревожить Оливию. Они посмотрели друг на друга. Оливия, казалось, была удивлена, даже немного испугана. Эдвард понимал ее чувства, испытывая то же самое. Все смешалось: радость и отчаяние, восторг и мука. А еще он дрожал от еле сдерживаемого гнева. Злился на Оливию и на самого себя, на гостей, которые как ни в чем не бывало продолжали веселиться в гостиной. Судорожно вздохнув, Оливия шевельнулась и тронула его за плечо. Он спустил ее на пол и поднялся сам.