Исповедь живодера и другие истории адвокатского бытия

К Ивану заглянула городская из Симферополя. Дамочка в шляпке прикатила в коляске за игрушечкой именной, которую ладил ей по заказу Иван. Иван к сроку то не успевал, и налаживал игрушечку заводную, а дама ждала в коляске своей. Сидела, скучала, смотрела и видела. Что видела? А как молодая хозяйничает, как Федька косит траву, как Настасья, нимало не стесняясь посторонней особы, костерит из дома Ивана, невестку и весь род людской (однако, Феденьку пощадила).

Посмотрела, посмотрела дамочка на весь этот бардак, да и говорит Паулине: «а перебирайся ты, девонька, вместе с мужем ко мне в флигелёк в Симферополь. Я сама из Москвы, в вашем городе прикупила дом небольшой, вроде как дачу. А дом обихаживать надо, стеречь. Вижу я, ты очень аккуратная, муж твой непьющий, перебирайся, будете жить во флигелечке, я вам и жалование положу».

Как услышала Паулина про жалование да про дом, согласилась, нимало не думая. Ну и Федька за ней, хоть в прорубь, хоть в воду.

В городе ладно сложилось. Барыня в шляпке оказалась жуткой, как бы сейчас сказали, фанаткой А.П. Чехова, а тогда говорили, пламенной сторонницей великого писателя. Это ради него она заказала Ивану игрушку, ему и повезла оную то ли в Париж, то ли в Саратов.

А Паулину с Феденькой-муженьком оставила «на хояйстве». Дел то делов: дом сторожить, собаку кормить, да дом принаряживать к приезду хозяйки. Отвела им обещанный флигелек, жалование заплатила, не обманула. И так радостно зажилось, словно в сказке. Работы то – тьфу! А денежка есть, и у хозяйственной и по-немецки скупой Паулины денежка не транжирилась, а приросла. Как? А как ниоткуда. Федя от скуки стал обихаживать, ремонтировать дом. Славненько получилось, соседи шеи посворачивали, как смог удалец из ничего конфеточку сделать. То наличнички смастерит, то навесик какой, а так ладно выходит, в таком этаком древнерусском стиле-орнаменте. А как дом покрасил, за садик взялся. Беседку приладил, с балясинами да крылечком полукруглым. Понасадил роды, магнолии всякие. А что не садить, коли зимы в Крыму почти нет, и розы цветут чуть ли не год. Сад небольшой, не сильно и развернёшься, так Федя и улицу приободрил. С обоих сторон калитки, выкрашенной разноцветно, посадил два деревца с такими разлапистыми ветками, что тенечёк по улочке сразу пошёл. Улицу стал подметать. Не за плату, охота к чистоте Паулинкой ему уже привилась.

Соседи аж обзавидовались. Что сделает глупый сосед? Собаку отравит, калитку измажет дерьмом, деревья сломает.

Что делает умный сосед? Переманивает украшателя. У той дамочки, что Чехова обожала, умный сосед оказался, немец и доктор в одной ипостаси. Он первым к Феденьке подошёл, заплатил, как положено, и Федька стал пропадать в соседнем дворе. Еще одним домом чище стало на улице, а там и другие соседи в очередь встали к непьющему молодцу.

Как улица называется официально, никто и не помнит. Стали улицу Чистою называть, вот это название прижилось. Стал мало помалу народец по улочке той прохаживаться в тени малых дерев. И дамочкам хорошо, их подолы грязью не пачкаются, и их кавалерам приятно с такой чистой дамой пройтись. А на улочке тень, а на улочке благодать. Там, где гуляющие, обязательно, хоть один, но торговец окажется. Так и тут, шустрый татарин опередил конкурентов-евреев, и стал предлагать дамочкам разные сласти. А где сласти, там водичка нужна. Так появилось ситро, его приносили из-под Петровской балки (там чище вода). А когда Федя наладил у конечного обитателя улицы беседку, которой как бы закруглил улицу эту, улица почти официально стала местом выгула горожан. Тогда покатали по улочке этой особ великих фамилий, может, и царских, а почему бы и нет?

И слава Феденьки возросла до того, что сам митрополит пригласил его сад у епархии обиходить. Правда, денежку не заплатил, зато те, кто за митрополитом в очередь встали, деньги давали не в счёт.

Ну а Паулинка? У ней дел было столько, что суток не хватит, хоть занимай. Первенец народился, назвали Иваном. За малышом глаз да глаз, да и хозяйство внимания требует.

А тут еще одна оказия приключилась.