Исповедь живодера и другие истории адвокатского бытия

Как то раз навестила доктора его родственница, вдова купца. Тот купец, собственно, и был родственником доктора, вроде как двоюродным или каким то иным кузеном ему приходился. А вдова прибыла за советом знающего доктора: что то серчишко стало пошаливать. Да и доктор по родству меньше возьмёт, чем иной какой доктор в округе. Доктор был занят, осматривал пациента. И купчиха стала глазами смотреть, чего глазам зря пропадать, коли рядом природа красивая. А в соседнем дворе бравый мужик с мальчонкой играет, то ли сыном ему, то ли внуком. Мальчишка в руках игрушку вращает, красивую, ладную, яркую. Посмотрела, посмотрела купчиха на эту красоту, отметила в уме, что красива игрушка, ладная очень. Ну и поитересовалась у доктора, кто тут и как в соседях живет. Доктор и рассказал про мастера, мужика явно непьющего, мастерового, про Паулинку и Федю. Из чувства тактичности про Настасью доктор предпочёл промолчать.

Опять таки случилась оказия!

Прикатила из столиц государства обрёванная хозяйка жилья Паулины. Умер великий писатель, и дамочке дом стал ни к чему. Она его быстренько продала, да взяла чутьне вдесятеро, так Федя наладил дом и садик при нем. А в благодарность новому приобретателю присоветовала Паулину и мужа. А тот и рад: новый хозяин был из Санкт-Петербурга, и дом навещал раз в год, а то и меньше. Дом считал вложением капитала, и был прав. Так этот владелец, санктпетербуржец, как любил себя называть, охальник какой, стал приставать к Паулине! А что его, бить? Короче, стали искать да подыскивать пристанище новое. А ждать не пришлось: купчиха нарисовалась. Сама предложила им перейти к ней. Не в дом, хотя двумя домами в городе она владела. В одном доме сама проживала, другой дом был доходным, сдавала квартиры, тем и жила. У мужа ее были склады, там, за домами. Ну, не склады, а так два длинных барака. Правда, каменные, и с печами. Вот она и предложила семье: «я тут посоветовалась с батюшкой, и мы предположили, почему вам, Иван, не наладить производство игрушек? А вам в подмастерья дадим учеников, парнишек из бедных. И им хорошо, болтаться не будут, и вам хорошо, вдруг да кому опыт свой передадите. И деньги будут другие: наладим так производство, что игрушки пойдут и в Москву, Саратов и в Питер. Вон, говорят, ваша игрушка здорово понравилась Чехову, мне говорила ваша хозяйка. И жить будете тут: два барака, в одном – мастерская, а другой приспособите под жилье, у Федора руки, не руки – талант».

Ударили по рукам, и нехитрый скарб «благородного семейства» перекочевал в первый барак. Наладилось производство, детишки из бедных не баловали, приучались к казенному мастерству, домой денежку приносили, малую, но несли.

Паулина наладила новое дело: с немецкой тщательностью и настойчивостью стала собирать с жильцов вдовицы «квартирные деньги». Паулину ни соплями, ни слезами не проймёшь, она закаленная опытом жизни с Настасьей, и квартиранты, хошь там или не хошь, приучились вовремя денежку отдавать. А купчиха и рада, такой воз с шеи свалился, да и некогда ей. Она занята.

А чем, почему? Да влюбилась в Ивана. А что? Мужик еще ничего, высокий и статный, и кашель куда то пропал. Округлился на паулиных щах, а, может, от спокойствия худоба то пропала. Синие очи, да еще и молчит! Золото, не мужик, а купцам мимо золота проходить не положено. Ну и Иван был не прочь, раз купчиха была в самом соку, да и бездетна. Это к тому, что фигура испортиться не успела. Короче, сладились оба, Иван перешел жить в покои вдовы, Паулина с ребёнком и мужем обиходила первый барак, во дворе ребятни мало-нимало обучаются мастерству, по ходу играясь в сделанные ими игрушки. Одним словом, жизнь просто кипит белым ключом. Некогда и вроде некому думать про Анастасию.

А она сама о себе людям напомнила. Как?

Вот тут начинается криминальный сюжет, а то вы подумали, что я уже подзабыла про грабеж и разбой и россказни адвоката? Извольте, начну.

Праздник престольный, гуляет народ. Игрушки Паулинка давно расторговала, осталась одна, она и оставила мастера Ивана последнюю распродать, и убежала к церкви, где женщины хлопотали, готовя общий обед. Паулинка с купчихой сдружились с батюшкой и его семьей, и стали матушке чуть не подругами. Вот Паулинка и бежала помочь. У церкви Федор, рядом сынок. Федору тоже работа находится: ладить столы и скамейки, утварь таскать, да мало ли что. Весело всем, спорится дело.

Иван скучает один на торжище, он бы ушёл, да невестушка приказала остаток продать. Ребятишки давно разбежались по торжищу, заполучив заработанную на игрушках деньгу. Голодных мальчишек давно ждут баранки и «французские» булочки с маком, ситро и щипящий изюмный квас. А там, глядишь, карусели-качели манят, иная какая забава найдётся сытым ребятам. Так что «прощай, дядя Иван!» и стрекача босыми пятками.

Стоит Иван одинёшенек, переминается. Купчиха его дома осталась, не хворала, а так, беспокоился за нее: на восьмом месяце женщина, ей нечего по рынкам бродить, пусть лучше дома лежит, ребеночка сохраняет.