Испытательный срок. Лучшая фантастика – 2025

И вот через сутки, морщась от боли в ребрах, осторожно дотрагиваясь пальцами до устрашающего глаз фингала и сдерживая неодолимое желание приложить опухшие костяшки кулаков к холодной поверхности стола, Николай с Леваневским сидели по одну сторону в узком, как нора, служебном отсеке, а напротив сидели те, от кого, как они надеялись, зависело будущее отношений Земли и космистов. Низкий свод заставлял сидеть наклонившись, и со стороны могло показаться, словно переговорщики пытаются что-то шепнуть друг другу на ухо.

СТРОИТЕЛИ

Смычка трансатлантического участка эстакады происходила в районе Азорских островов. Работы отставали от графика из-за внезапного шторма. Огромные свинцовые валы трепали тонкие оконечности нити ОТС, то вознося плавучие опоры, то обрушивая их в провалы между волнами. Тяжелый дождь не позволял рассмотреть красные огни противоположной оконечности, до которой оставалось всего лишь десяток километров – два дня работ при хорошей погоде. Однако метеослужбы не сообщали ничего обнадеживающего – метеоспутники не наблюдали ни единого просвета в скрывающей эту часть Атлантики облачности. «Академик Хрулев», базовое судно строительства трансатлантического сегмента Кольца, тяжело переваливался с борта на борт и с носа на бак, от чего большая часть персонала страдала от морской болезни.

Константин наблюдал в иллюминатор каюты беснующийся океан. Огонек вызова продолжал мигать, но генеральному конструктору не хотелось отрываться от созерцания стихии. Кто бы мог подумать, что путь к мечте пролегает через океан! Странно, но даже мальчишкой, когда зачитывался приключенческими и научно-фантастическими романами, он никогда не мечтал о море, о том, чтобы стать моряком и открывать еще не открытые тропические острова. Его мечтой всегда был и оставался космос. Даже теперь, даже сейчас, вот в этом кресле, которое и не кресло, а жизнеобеспечивающий агрегат, без которого он просто-напросто умрет в течение десятка минут, Константин нисколько не сомневался – он еще увидит Землю с высоты орбиты. Сколько всего для этого пришлось сделать! Сколько людей оказалось вовлечено в реализацию его мечты! Конечно, у всех этих людей имелись собственные мечтания, может, не такие сильные, не столь масштабные, а гораздо более скромные, домашние. Но таково свойство всеобъемлющей мечты – она вбирает как губка мечтания других, напитывается их энергией, чтобы затем высвободить ее, преобразуя реальность.

Еще несколько лет назад кто бы сказал, что такой проект вообще может не только рассматриваться всерьез, но и быть принятым к реализации? Когда казалось, что между Землей и космосом образовалась такая пропасть, по сравнению с которой достижение второй космической скорости и вся пилотируемая космонавтика – лишь мелкие инженерные проблемы. Как потом в частных беседах признавались лидеры космистов, они всерьез опасались начала военных действия, а учитывая, что в космосе как такового оружия не имелось, то прорабатывалась возможность бомбардировки Земли с Луны глыбами горной породы, для разгона которых хотели использовать магнитные пращи. Вся эта история еще раз доказала: там, где появляется разделение людей по возможности что-то достичь, то каким бы ни было оправдание подобного разделения, рано или поздно оно приведет к весьма неприятным последствиям.

Время покинуть колыбель пришло. Пришло не только для отважных космистов, сильных духом и крепких телом людей, для которых космос – гораздо больше, чем место работы, для которых космос – дом. Но за первыми поселенцами, за авангардом, всегда следует основная масса людей. Которых не отличают ни особая храбрость, ни выдающиеся душевные и физические качества. Самые обычные люди, но без них невозможно превратить фронтир в обжитое место. И помочь в этом должна мечта человека, с детства прикованного к креслу, мечта, которая только и заставляла его жить, работать, бороться, искать и не сдаваться, чтобы даже у него появилась эта возможность – собственными глазами увидеть Землю из космоса, самому почувствовать, что же это такое – невесомость. Невесомость, которой так не хватало его телу, ставшему неподъемной тяжестью, клеткой, куда заключены разум и воля.

Огонек продолжал мигать, и Константин сделал легкое движение головой, открывая канал связи:

– Константин Сергеевич, это Первый…

– Начинайте сбойку ОТС, Первый. – Беззвучное шевеление голосовых связок преобразовывалось датчиком в спокойный и уверенный голос. Впрочем, именно таким он и должен быть у главного конструктора.

– Метеоусловия неблагоприятные, Константин Сергеевич, – колебался Первый, хотя понимал, что решение принято и его надо исполнять.

– Конструкция выдержит, Первый, я гарантирую.

СЕЛЕНИТКА