Исследования по истории платонизма

21. Однако в этом отрывке, [который мы цитировали в начале], когда Платон говорит о душе и о космосе, то он не в одном и том же смысле называет неделимую и всегда тождественную сущность формой и видом, сущность, получившую разделение в телах, — восприемницей и материей, а созданную сообща из обеих — смесью. Не нужно думать, будто неделимая и самотождественная сущность избегает деления из-за своей малости подобно мельчайшим из тел[1960], потому что под неделимостью и отсутствием частей подразумеваются простота, чистота и единообразие. Когда эта сущность касается чего-то составного, разделенного и различного, то благодаря этим своим качествам она обуздывает множество и приводит его к единому порядку, уподобляя таким образом себе. Если бы кто-то захотел назвать сущность, получившую разделение в телах, материей как общим именем, потому что она подлежит первой сущности и способна принять ее природу, то он не погрешит против мысли Платона. Но считающие, что [Демиург смешивал состав души] из материя тел и неделимой сущности, ошибаются[1961]. Во-первых, потому что Платон тут[1962] не использовал ни одного из ее имен. (Хотя [ранее] он имел привычку всегда называть ее вместилищем, всеприемлющим и кормилицей, а не [сущностью], получившей разделение в телах, скорее уж Платон назвал бы материю телом, разделенным в каждой вещи[1963]). Во-вторых, чем тогда отличается возникновение души от возникновения космоса, если состав у обоих получился [одинаковый —] из материи и из умопостигаемых сущностей? Но Платон сказал, что «в его (космоса. — Н.В.) центре построявший дал место душе, откуда распространил ее по всему протяжению и в придачу облек ею тело извне»[1964], так что он сам отверг [возможность] возникновения души из [материи] тела. И вообще, уже после того как Демиург создал душу, в рассказе [Тимея] появилось предположение о материи[1965], потому что Бог не нуждался в ней прежде, когда создавал душу, так что душа была рождена отдельно от материи.

22. Подобные возражения можно выдвинуть и против последователей Посидония, потому что они недалеко отступили от толкования сущности, получившей разделение в телах, как материи, однако предпочитали говорить о ней как о сущности границ тел[1966]. Они смешивали ее с умопостигаемым и утверждали, что душа является идеей протяженного в трех направлениях, устроенная числом, которое создает [в ней] гармонию[1967]. [И, поскольку они считали, что] математические объекты находятся между первыми умопостигаемыми сущностями и чувственно воспринимаемыми вещами, то и сущности души также подобает занимать среднее положение[1968], потому что она обладает вечной длительностью от умопостигаемых вещей и способностью претерпевать от чувственно воспринимаемых. [Но их толкование ошибочно,] потому что они забыли, что, Бог позднее, когда душа уже была создана, пользовался границами тел для формирования материи[1969]: он ограничил рассеянность и бессвязность материи, охватив поверхностями в форме прилаженных [друг к другу] треугольников[1970]. Однако еще более неуместно делать душу идеей[1971]. Душа вечно движется, а идея неподвижна, она не смешиваема с чувственным, тогда как душа действует вместе с телом[1972]. К тому же, если Бог подражал идеям как образцам, то по отношению к душе он выступает как Демиург к творению. И, как уже было сказано, Платон полагал сущностью души не число, а то, что она устроена числом[1973].