Исследования по истории платонизма

В Сентенциях ясно прослеживается этическая направленность философии Порфирия: его сосредоточенность, скорее, на спасении души нежели на отвлеченных рассуждениях об устройстве реальности. Под спасением души Порфирий, как и другие платоники, понимает освобождение от тела, очищение от страстей и возвращение к Богу. Но поскольку Бог для него это, прежде всего, божественный Ум, то и возвращение к Нему он мыслит не пространственно и телесно, но как осуществляющееся в «гносисе» — знании. По убеждению Порфирия, душа не отделена от Бога ни телом, ни пространством, ибо как и любая другая бестелесная сущность, находится везде и нигде (Сент. 27). Для «знающего» Бог всегда рядом, а для незнающего Он, даже присутствуя во всем, отсутствует. Философ не устает повторять, что тело не может удерживать душу наподобие клетки или темницы. Она сама удерживает себя в чувственном мире до тех пор, пока привязана и обращена к нему. Отождествляя себя с телом, душа начинает действовать с помощью телесных органов — тогда-то и говорят, что она находится в теле, хотя правильнее было бы сказать, что это тело находится в душе (Сент. 7, 8, 28). Естественная смерть не обязательно ведет к освобождению из чувственного мира, потому что, отделившись от тела вследствие естественной необходимости, душа не возвращается автоматически к себе и к Богу. Она может по-прежнему продолжать отождествлять свою деятельность с телом, даже когда земного тела уже нет. Вместо него душа может привязаться к «телесному призраку» — пневматической оболочке, которая «нарастает» на ней при нисхождении сквозь планетные сферы, и из которой потом, после гибели земного тела душа создает себе некое призрачное его подобие. Такую призрачную, граничащую с небытием, телесную жизнь, которую продолжает вести привязанная к чувственному миру душа, Порфирий называет пребыванием в Аиде (Сент. 29) и отождествляет с обычным видом смерти. Однако есть и другая смерть — та, к которой, по словам Сократа в Федоне[2018], готовят себя философы. Она не обязательно следует за естественной кончиной, а значит может произойти и помимо ее (Сент. 7). Душа может освободиться от тела еще до того, как оно будет разрушено возрастом и болезнями. Такое освобождение достигается через бесстрастие и возвращение к себе, потому что именно телесные страсти нарушают единство души с самой собой и как бы вытягивают ее во внешнее по отношению к ней пространство, тем самым привязывая к телу. И хотя сама по себе душа, как и все бестелесное, бесстрастна, она способна участвовать в страстях тела, придавая происходящим с ним физическим изменениям смысл ощущений, удовольствий, страха, радости и т. д. (Сент. 18). Поэтому главная задача философа — освободиться от страстей, перестать отождествлять себя с телом и, как следствие, вернуться к своей подлинной, бестелесной природе. Но вернувшаяся к себе и нашедшая себя душа находит тем самым и Бога, поскольку Бог есть Ум, источник мыслящей души, от которого она никогда не бывает полностью отделена. Порфирий даже в еще большей степени, чем Плотин подчеркивает прозрачность границ между душой и Умом, полагая душу полноправной участницей умопостигаемого мира. В результате он отрицает субстанциальные различия между душами богов, демонов, людей и животных, утверждая, что природа души повсюду одинакова (Сент. 22). Та же самая тенденция избегать абсолютизации границ между ипостасями и подчеркивать их взаимную проницаемость обнаруживается и в его учении о более высоких уровнях реальности, в частности, в учении о Едином.

Подступы к умопостигаемому частично уже переводились на русский язык. В 1996 г. в Историко-философском ежегоднике был опубликован перевод нескольких сентенций, выполненный В.В. Петровым[2019]. Несмотря на многие достоинства этого перевода, он был выполнен по старому изданию Дюбнера[2020], содержащему сильно поврежденный текст Сентенций. Настоящий перевод предоставляет русскому читателю возможность впервые познакомится с Подступами к умопостигаемому в полном объеме. Он осуществлен по изданию: Porphyrius, Sententiae ad intelligibilia ducentes, ed. E. Lamberz (Leipzig, 1975) и во многом опирается на недавно вышедшее двухтомное исследование Сентенций под общей редакцией Люка Бриссона, включающее новые английские и французские переводы этого сочинения: Porphyre, Sentences, etudes d’introduction, texte grec et traduction française, commentaire avec une traductione anglaise de John Dillon, ed. Luc Brisson, v. 1, 2 (P., 2005). Ссылки на Эннеады Плотина даются по изданию: Plotinus, Enneades, ed. by P. Henry and H.-R. Schwyzer (Leiden, 1951–1973).

* * *

1. Всякое тело занимает место, а из самого по себе бестелесного ничто, поскольку оно бестелесно, не занимает места.

2. Само по себе бестелесное, как превосходящее любое место, находится повсюду, причем не протяженно, а неделимо.