Исследования по истории платонизма

22. Мыслящая природа подобочастна, так что и в единичном уме, как и во всесовершенном, заключено все сущее. Но если во всеобщем уме даже единичное содержится по способу всеобщего, то в единичном — даже всеобщее по способу единичного.

23. Для сущности, бытие которой состоит в том, чтобы жить, и чьи претерпевания суть [виды] жизней, смерть означает не совершенную утрату жизни, но переход к тому или иному [виду] жизни, поскольку и претерпевание не было для нее уходом в полную безжизненность.

24. Исхождения бестелесных жизней совершаются так, что предшествующие им сущности остаются неподвижными и устойчивыми, не уничтожаясь и не меняясь в процессе приведения своих следствий к существованию. Поэтому и следствия получают существование (ύφίστασθαι) не в результате уничтожения и изменения, а значит, их нельзя назвать возникающими в том смысле, в каком говорится о возникновении, причастном уничтожению и изменению. Так что они являются нерожденным и неуничтожимым или нерожденно и неуничтожимо возникшими.

25. О превышающем ум можно сказать многое, руководствуясь мышлением, но созерцать его можно только в превышающем мысль безмыслии. Так и о спящем многое можно сказать в состоянии бодрствования, но знание и постижение его достигается через сон. Ведь подобное познается подобным, поскольку любое знание есть уподобление познаваемому предмету.

26. Одно небытие мы порождаем, будучи отрезаны от бытия, а другое мысленно предполагаем, держась бытия. Ведь когда мы отрезаны от бытия, мы не можем мысленно предположить превышающее бытие небытие, но порождаем небытие как ложное состояние, свойственное ушедшему от самого себя. Ибо каждый, кто благодаря самому себе поистине обладает способностью восходить к превышающему бытие небытию, тот, совращаясь к отпавшему от бытия небытию, сам повинен в этом.

27. Существование тела не препятствует самому по себе бестелесному быть где угодно и как угодно[2041]. Ибо как для тела лишенное объема непостижимо и как бы ничто, так и для бестелесного заключенное в объеме не выступает препятствием и выглядит как бы не сущим. Ни место не мешает бестелесному быть где угодно, поскольку место появляется одновременно с объемом, ни объем не удерживает его от этого. Ибо только заключенное в объеме может быть удержано и может перемещаться с места на место, тогда как совершенно лишенное объема и величины не подвластно телесному ограничению и не причастно пространственному движению. Таким образом, только благодаря некоему внутреннему расположению бестелесное обнаруживается там, где располагается, по месту же оно — везде и нигде. Поэтому лишь в силу определенного расположения оно удерживается или над небом или в иной части космоса, причем, когда оно удерживается в какой-то части космоса, то не видно взору, но присутствие его обнаруживается из его дел.

28. Если бестелесное заключено в теле, то не следует думать, будто оно заперто в нем как зверь в клетке. Никакое тело не может ни запереть, ни замкнуть в себе бестелесное наподобие меха, вмещающего воду или воздух[2042]. Бестелесное само должно создать некие силы, направленные вовне из его единства с самим собою, которые и будут соединять его с телом при нисхождении. Таким образом, союз бестелесного с телом происходит из-за труднообъяснимого растяжения (έκτάσεως) бестелесным самого себя[2043]. Ничто иное кроме него самого не удерживает его в теле, так что и освободиться оно может не благодаря повреждению или гибели тела, а только если само отвратится от пристрастия к телу.

29. Так же как пребывать на земле не означает для души — ступать по ней подобно телу, но означает — руководить ступающим по земле телом, точно так же душа может пребывать в Аиде, если руководит [телесным] призраком, который по природе занимает некое место, но обретает существование (ύπόστασιν) во тьме. Поэтому если Аид — подземное темное место, то душа, хоть и не отлученная от бытия, оказывается в Аиде, когда увлекает за собой этот призрак. В самом деле, по выходе из плотного тела душу сопровождает заимствованная ею из небесных сфер пневма. И поскольку из-за пристрастия к телу душа обладает заранее данным ей частным логосом, в соответствии с которым оказывается связана в земной жизни с определенным телом, то из-за ее пристрастия к телу на пневме остается отпечаток воображения — таким образом и притягивается [телесный] призрак. О нем говорят, что он находится в Аиде, поскольку пневма по природе безвидна (άιδοΰς) и темна.