Истина

Двочка упорно настаивала на своемъ, хотя не могла привести никакихъ доказательствъ. Человкъ не произнесъ ни одного слова; лица его она въ темнот не разглядла и ничего не помнила, кром бороды и шляпы, которыя произвели на нее ужасающее впечатлніе. Но это былъ ея отецъ, — въ этомъ она была уврена; бытъ можетъ, такое предположеніе явилось у нея оттого, что она была свидтельницей горя матери, посл ухода неврнаго мужа.

— Нтъ, это невозможно! Она съ ума сошла, — повторялъ Маркъ; его разумъ протестовалъ противъ ужаснаго обвиненія. — Еслибы Франсуа хотлъ похитить дочь, — зачмъ ему было употреблять насилія и чуть не убить малютку?

Тереза точно также спокойно и твердо отрицала возможность такого поступка.

— Франсуа не могъ этого сдлать. Онъ доставилъ мн лично немало горя, но обидть ребенка, — нтъ, на это онъ не способенъ; въ случа надобности я готова защищать его отъ подобнаго подозрнія… Ты ошиблась, моя бдная Роза…

Однако, Тереза подошла къ столу и разсмотрла платокъ, который принесъ Марсулье. Невольно, при вид платка, она содрогнулась: онъ былъ ей хорошо знакомъ; она сама купила дюжину такихъ платковъ съ буквой Ф у сестеръ Ландуа, въ лавк на Большой улиц. Тереза открыла ящикъ комода, гд лежали десять точно такихъ платковъ; Франсуа легко могъ захватить два платка, когда задумалъ бжать. Но ей все-таки удаюсь побороть свое волненіе, и она ни минуту не поколебалась въ своей увренности, что Франсуа не былъ виновенъ въ томъ несчасть, которое на нихъ обрушилось.

— Платокъ дйствительно, повидимому, его… Но, тмъ не мене, Франсуа не виновенъ! Никогда, никогда не поврю, что онъ чогъ обидть Розу!

Вся сцена, происшедшая на его глазахъ, совершенно ошеломила Марсулье. Онъ всталъ въ сторонк и, длая видъ, что не ршается покинуть людей въ гор, смотрлъ во вс глаза, пораженный страннымъ признаніемъ ребенка; инцидентъ съ платкомъ усилилъ еще его смущеніе. Когда докторъ наконецъ явился въ сопровожденіи помощницы, онъ воспользовался этой минутой, чтобы скрыться. Маркъ удалился въ столовую и дожидался тамъ, пока докторъ изслдуетъ больную и выскажетъ свое мнніе. Рука у Розы оказалась сломанною, но переломъ не представлялъ опасности; кром нсколькихъ ссадинъ на рукахъ и ушибовъ, тло ребенка не носило слдовъ какихъ бы то ни было насилій. Больше всего опасеній внушало нервное состояніе двочки, вслдствіе сильнаго испуга; докторъ провелъ цлый часъ за перевязкой и всми мрами старался успокоитъ ребенка; онъ ушелъ только тогда, когда Роза наконецъ заснула глубокимъ сномъ.

Маркъ между тмъ послалъ предупредить жену и дочь, боясь вызвать ихъ тревогу своимъ продолжительнымъ отсутствіемъ. Он сейчасъ же поспшили къ Терез, испуганныя, взволнованныя ужаснымъ событіемъ, которое напоминало прошлую страшную драму. Три женщины составили семейный совтъ, прислушиваясь въ то же время съ напряженнымъ безпокойствомъ, не проснется ли двочка; дверь въ ту комнату, гд она лежала, оставалась пріоткрытою. Маркъ говорилъ съ лихорадочнымъ волненіемъ. Какія основанія могли существовать для того, чтобы заподозрить Франсуа въ такомъ ужасномъ поступк? Онъ былъ способенъ поддаться увлеченію своей страстной натуры и бжать съ Колеттой, но онъ всегда былъ нжнымъ отцомъ, и жена его не могла пожаловаться на грубое съ нею обращеніе; напротивъ, онъ держалъ себя по отношенію къ Терез вполн корректно, съ должнымъ уваженіемъ. Какой тайный мотивъ могъ натолкнуть его на преступленіе? Франсуа скрывался со своей любовницей: пребываніе ихъ было неизвстно; еслибы у него явилось желаніе повидаться съ дочкою, онъ могъ бы его удовлетворить, но взять ее къ себ только бы стснило его. Предположивъ даже, что онъ хотлъ овладть ею, чтобы нанести ударъ жен, лишивъ ее послдняго утшенія, все же оставалось невроятнымъ, что, вмсто того, чтобы просто похитить двочку, онъ обошелся съ нею до такой степени грубо и затмъ оставилъ ее лежать безпомощной. Нтъ, нтъ, несмотря на признаніе Розы и на платокъ, который служилъ вещественнымъ доказательствомъ, Франсуа не могъ быть виновенъ, — этому противорчили нравственныя данныя; доказательства не могли побороть логическихъ разсужденій. Однако, Маркъ все же очень тревожился, потому что передъ нимъ снова возникалъ проклятый вопросъ, снова приходилось бороться за истину, снова выяснять ее среди мрака таинственныхъ стеченій обстоятельствъ; Маркъ зналъ, что вс жители Мальбуа завтра же со страстною горячностью займутся обсужденіемъ подробностей ужасной драмы, благодаря болтовн Марсулье, свидтеля и дйствующаго лица этого происшествія. Вс факты, повидимому, говорили въ пользу виновности Франсуа; неужели на него обрушится все негодованіе общественнаго мннія, какъ обрушилось когда-то на его дда, еврея Симона? И въ такомъ случа какъ защитить его, что предпринять для устраненія могущей возникнуть снова ужасающей несправедливости?