Истина стоит жизни

Захваченный мыслью, что это и есть исток Нила, Спик находил своей гипотезе все новые и новые подтверждения. Шейх Абдулла Назиб, купец-васувахили, рассказал, что по реке, вытекающей из озера, плывут огромные острова, на которых растет трава и целые деревья, а на берегах реки живут племена под названием «бари». Бари, бари… Спик что-то слышал об этом народе… Перебирая в памяти прочитанные книги, он вспомнил, что в отчете Фердинанда Верна, участника одной из франко-египетских экспедиций вверх по Нилу, упоминается народ бари, населяющий нильские берега!

Догадка перешла в уверенность. Туда, на озеро Ньянца, чего бы это ни стоило! Бертон измучен болезнью, он занят подготовкой к обратному маршу, не стоит отрывать его от дела и тащить в новый трудный поход. Да и средств на двоих не хватит. Спик сходит один. К тому же ходят слухи, что дорога к Ньяице опасна: племена, непрерывно воюющие между собой, рассматривают всякого, кто появляется на их территории, как вражеского лазутчика. А у самого озера, говорят, живет один вождь, который имеет обыкновение захватывать путников в плен и потом требовать за их освобождение непомерного выкупа…

«Так складываются обстоятельства, — думал Спик. — Никто не может упрекнуть меня в том, что я так подстроил: сама судьба хочет, чтобы я, я один открыл исток Нила!»

Только что ушли гости, Валентин убирал со стола. Бертон лежал в полутемном углу на кровати и курил свою неизменную трубку. Спик подошел к маленькому круглому окошку, и в комнате стало еще темнее. Бертон закашлялся, Спик отошел от окна.

— Да, Дик, ты основательно расшатал свое здоровье, — сочувственно сказал он.

Пустяки, это от табака.

— Тебе надо как следует отдохнуть, благо здесь у нас хорошее питание и вдобавок довольно приятное, почти цивилизованное общество. Теперь, когда основная задача выполнена, нам незачем лезть вон из кожи.

— Мы этого и не делаем.

— Вот именно. Однако пока ты будешь поправляться и понемногу готовить экспедицию к обратному маршу, я мог бы, пожалуй, что-нибудь предпринять… Расширить район наших наблюдений… — Бертон не прерывал. — Вот мы с тобой не раз говорили, что интересно бы посмотреть на озеро Укереве, о котором арабы рассказывают столько небылиц…

— Почему небылиц? Вполне возможно, что это очень большое озеро.

— Пожалуй, ты прав. Но тогда тем более… Как ты смотришь, если бы я туда действительно сходил?

— Ты все еще не расстался с мечтой открыть исток Нила?

— Ну, что ты, не в этом дело… Просто мне кажется, поскольку нам не удалось обследовать Танганьику полностью, пусть знакомство с этим новым озером хоть немного вознаградит нас… Ты тем временем поправишься, наберешься сил… Понемногу будешь заниматься нашими делами, в которых я тебе все равно плохой помощник. Тут надо быть дипломатом, а мне это не дано…

— Н-да… — неопределенно протянул Бертон. — Надо подумать. Кто мог бы пойти с тобой? И во что обошлась бы эта экскурсия?

— О, не беспокойся, Дик, я это все продумал…

— Вот даже как… — Бертон помолчал. — Взглянуть на Укереве, уточнить его размеры и географическое положение… Конечно, все это имело бы смысл. Но только где у нас для этого средства?

— Что об этом говорить, я обойдусь минимальными затратами. Мне хватит десятка носильщиков и нескольких белуджей для охраны…

— Даже это стоит денег, но с таким количеством ты ничего не сделаешь, а только попадешь в лапы дикарей и угодишь на вертел.

— Наши белуджи и тут проедают немало. Уж лучше пусть они приносят какую-нибудь пользу.

— Хорошо, если будет польза…

Разговор затянулся до позднего вечера. Спик вышел от своего начальника радостно возбужденным, а Бертон долго еще ворочался на кровати, курил и во мраке притихшей тембе смутные, тревожные видения являлись ему в полусне…

9 июня 1858 года капитан Спик в сопровождении сиди Бомбея, Гаэтано, десяти белуджей, проводника и двадцати носильщиков вышел из Казе на север.

ГЛАВА VII

Топни Крофт, молодой человек из хорошей семьи, спускался по широкой лестнице со львами, которая украшала здание Королевского географического общества на площади Уайтхолл. С каждой ступенькой шаг его все замедлялся, и, наконец, не дойдя до тротуара, где торопливо сновали занятые своими делами лондонцы, Тонки в нерешительности остановился. Он не знал, куда ему идти.