Истина стоит жизни

— Даже так! — засмеялся Мерчисон. — Вот видите, оказывается цивилизованная Европа и в этом идет впереди… Ну, так вернемся к нашим баранам, как говорят те же французы. То, что знал уже Наполеон, еще лучше усвоили те, кто сейчас наследует его империю. Французы строят канал. Со времени Наполеона они ни на минуту не оставляли Египет в покое; вокруг хедива непрерывно увиваются французские советники и агенты, и вот теперь Лессепс выудил, наконец, концессию у Саида-паши. Вы думаете, им очень нужен этот канал? Поверьте мне, если бы Индия принадлежала не нам, а французам, они и не подумали бы о канале, а превосходно плавали бы вокруг мыса Доброй Надежды, как это делаем мы. Суэцкий канал — это французский нож в спину Британской империи.

Мерчисон говорил все это бесстрастным тоном ученого, дающего деловую справку о явлениях в его области исследований; но тем более впечатляющими были его слова для молодого Спика, только что взлетевшего над миром на крыльях славы и теперь с высоты своего полета увидевшего, какие бездны скрывались от его близорукого взора, когда он ходил по земле. Мерчисон продолжал:

— Расчет французов прост: либо они, пользуясь более дешевым провозом по короткому пути через Суэц, вытеснят нас из Индии, достигнув коммерческим путем того, чего им не удалось достигнуть войнами на Индийском океане в восемнадцатом веке, либо вынудят нас прийти к ним на поклон, платить им за право пользования каналом и делить с ними те выгоды, которые дает нам индийская торговля. Кроме того, владеющий каналом может возить коротким путем не только коммерческие грузы, но и войска… Но не пугайтесь, мой молодой друг: французы пока только хотят этого; мы же надеемся им помешать. В области коммерческой наши усилия будут направлены и уже направляются на то, чтобы через международные связи наших фирм завладеть какой-то частью акций Суэцкого канала, а потом — кто знает! — может быть, и достигнуть перевеса нашего капитала в Суэцкой компании над французским. Но это путь медленный, хотя и нельзя сказать, что ненадежный. Есть еще один путь.

Солнце давно опустилось за горизонт, и в кабинете воцарился густой полумрак, разрежаемый только красноватым сиянием камина.

— Этот путь лежит через Нил. Да, дорогой Спик, Нил! Вы знаете, что Нил — основа существования Египта. Египет — это огромная пустыня с узкой населенной полоской посередине. По берегам реки сосредоточены все жизненные ресурсы страны. В своем течении через Египет и выше, от самой Ат-бары, Нил не принимает ни одного притока. Все его воды проходят из Абиссинии по Голубому Нилу и Атбаре и из Экваториальной Африки по Белому Нилу, верховья которого еще не исследованы. Представьте себе, что кто-то завладел этими верховьями. Двигаясь вниз по Нилу, этот кто-то, если он достаточно силен, мог бы оказывать на страну, зависящую от реки, очень серьезное влияние, не так ли? Но дело не только в этом.

Мерчисон помолчал некоторое время, как бы собираясь с мыслями.

— В древнем Египте, — продолжал он, — в те дни, когда строились пирамиды и только начинали прокладываться примитивные оросительные каналы, наполняемые паводковыми водами, существовало предание о том, что будто бы некий бог, у египтян их было немало, — разгневавшись на фараона, преградил горой верховья Нила, и поля феллахов выгорели без воды, а в стране распространился голодный мор… Фантазия, конечно, хотя в ее основе могло лежать какое-то истинное событие, например, исключительно маловодный год в связи с катастрофическим сокращением количества осадков в районе нильских верховий. Однако в наше время, когда инженерное искусство быстро движется вперед, такая фантазия становится очень близкой к реальности. Недалеко то время, когда мы будем в состоянии перекрывать плотинами довольно крупные реки и отводить их воды по своему усмотрению в то или иное искусственное русло… О нет, вы не думайте, мой молодой друг, что мы вознамеримся послать на египтян такую же кару, как тот разгневанный бог, — мы не столь бесчеловечны… Но самая возможность такого способа влиять на страну — эта возможность не будет оставлена без внимания правителями этой страны. — Мерчисон выразительно пожал плечами, как бы говоря: «нравится вам или нет, но такова объективная суть». — Вы поняли теперь, дорогой Спик? Когда мы укрепим свое влияние в Египте, Суэцкий канал, если он будет к тому времени прорыт, станет для нас не бедствием, а благом.

Мерчисон смотрел на своего молодого собеседника испытующим взглядом, словно желая спросить: «Ну-с, что вы мне на это скажете?» Но что мог сказать Джон Спик, тридцатидвухлетний офицер индийской армии, вся сознательная жизнь которого до сего времени складывалась из выполнения приказов, направленных к расширению и укреплению Британской империи, и путешествий по диким странам, служащих той же благой цели? Из всего сказанного Мерчисоном больше всего Спика поразило то, что французы, недавние союзники Англии в войне против России, замышляют подрыв британского могущества.