Истина стоит жизни

— Я чрезвычайно благодарен вам, сэр, — заговорил Спик, — за те чрезвычайно ценные и поучительные сведения, которые вы были так добры мне сообщить. Я никогда бы не подумал, что между нами и Францией, которая совсем не давно сражалась с нами плечом к плечу против общего врага, — сложатся отношения, э… так мало отвечающие духу…

— О, мне знакомы эти сомнения, — прервал собеседника Мерчисон, не совсем правильно поняв его мысль. — Молодые люди, не искушенные в политике, часто сомневаются в том что у наших э… партнеров, чтобы не сказать противников, имеются тайные планы… Но вот послушайте, дорогой Спик. Вчера в Форейн Оффис меня ознакомили с одним документом. Ваш знакомый, капитан Регби, консул в Занзибаре, сообщает о том, что принц Сувени, тоже известный вам, брат занзибарского султана и правитель Маската, собрал эскадру парусных судов, посадил на нее все войско, которое он сумел навербовать на побережье от Адена до Макрана, и двинулся на Занзибар с намерением свергнуть своего брата и воссоединить занзибарско-маскатский султанат под своей властью. На счастье, паровой крейсер «Пенджаб» ее величества королевского флота перехватил эскадру близ Сокотра и убедил — вы понимаете: убедил — сайда Сувени повернуть обратно.

— Да, я слышал об этой истории, — подтвердил Спик. — Туземные князья вечно ссорятся между собой…

— Не правда ли? — поддержал его Мерчисон. — Теперь скажите мне, пожалуйста, вы знаете французского консула в Занзибаре мсье Коше?

— Как же, — ответил Спик, — я встречал его несколько раз… Такой приятный пожилой джентльмен…

— Так вот знайте, что вся затея принца Сувени, который, кстати, никогда не отличался большой воинственностью, — дело рук вашего приятного пожилого джентльмена.

— Господина Коше?!

— Это подтверждено показаниями нескольких верных нам людей из окружения сайда Сувени. Я скажу вам больше, — добавил Мерчисон. — Во время вашего похода в Африку не приходилось ли вам получать анонимных писем, в которых вам советовали отступиться от своего замысла и вернуться, а в противном случае угрожали убийством?

— Капитан Бертон получил несколько таких писем, доставленных караванами из Занзибара.

— Они писались во французском консулате, — хладнокровно заключил Мерчисон.

— Неужели это возможно? — воскликнул Спик.

— Да, это так, — неумолимо подтвердил Мерчисон, — Но оставим эти неприятные темы. Я рассказал вам об этом, чтобы вы понимали, насколько важны наши африканские исследования для интересов нации. Поговорим теперь о вашей будущей экспедиции. Да, я почти не сомневаюсь, что нам удастся подготовить ее в самом недалеком будущем. Ваш сегодняшний доклад возбудит общественное мнение, а это поможет нам провести подписку и собрать необходимые средства. Кроме того, я уверен, что Форейн Оффис и военное министерство окажут нам гораздо более щедрую поддержку, чем это было сделано по отношению к только что закончившейся экспедиции: дело в том, что сейчас даже министры начинают понимать, насколько важны для нас истоки Нила. Вы же, капитан Спик, подготовьте ваши соображения о маршруте экспедиции, ее составе и припасах. Надеюсь, что ваше назначение ее начальником можно считать решенным.

— Я не нахожу слов для благодарности, сэр… — пробормотал Спик.

— Полно, полно, вы заслужили это, — успокоительно заверил Мерчисон. — Подумайте о том, какую военную силу следовало бы придать вашей экспедиции, чтобы обеспечить ее безопасность и произвести впечатление на местных владык. Конечно, задачи завоевания перед вами не ставятся и, будем надеяться, не возникнут вообще. Но вы должны будете приложить усилия к тому, чтобы тем, кто пойдет по вашим следам, легче было достигать своих целей. А пойдут не только купцы, хотя, разумеется, торговля — двигатель прогресса. Пойдут агенты Форейн Оффис, которые заключат с местными князьями договоры о британском протекторате над их территориями, а уж если им не удастся договориться, на помощь двинется военная сила. Что поделаешь, дорогой Спик, в наше время сила — самый убедительный аргумент! Все признают, что именно Англия является носителем мирового прогресса — недаром мы первыми в мире совершили и промышленную и демократическую революцию. Однако некоторые молодые слабонервные люди приходят в ужас, когда нам для достижения своих целей приходится применять силу. На ваше счастье, сипайский мятеж в Индии произошел в ваше отсутствие, а то и вам пришлось бы проливать кровь несчастных индусов… Гуманистически настроенное юношество было потрясено тем, что они называют «жестокостью» и «бесчеловечностью» с нашей стороны. Но они не понимают, что мы несем на своих штыках знамя прогресса и цивилизации. Уйти из Индии значило бы снова отдать ее во власть средневековья. Англия должна закреплять и расширять свои позиции, она должна стать самой могущественной мировой державой. И вот тогда, опираясь на свою силу, мы понесем всем народам идеи гуманности и прогресса, которые так дороги сердцу британца. Если же мы возьмемся с другого конца, нас сомнут, и все пойдет прахом… Так устроен мир. Вы согласны со мной?