Истинный орден дракона

— Бой был подстроен? — спросил он у Хорри.

— Конечно, — фыркнул тот. — Стал бы я иначе рисковать?

— Хорошо придумано, — восхитился Кранц. — Получается, они запускают несколько боёв, в которых побеждают более крупные. Зрители привыкают к этому, и под конец почти все ставят на очередного жирного. Но тот оказывается специально научен проигрывать, и выигрывает тощий, на кого почти никто не ставил. Чтобы меньше делиться.

— Всё так и есть, — подтвердил Хорри. — А теперь давайте пойдём в трактир, а то на нас уже недовольно косятся. Проигрывать не умеют.
Трое путников зашли внутрь, в полутёмный зал, полный шумных посетителей, и заказали по кружке эля.

— Желаете главное блюдо? — спросил слуга.

— Давайте, — кивнул Хорри и, взяв у него медное блюдо с жареным цыплёнком, с усмешкой спросил: — Узнаёте Красного воина?

Вальдер отломил кусок грудки, Хорри и Кранц впились зубами в ножки.

— Эй, приятели, — подсел к ним коренастый мужчина. — Празднуете победу?

— Конечно, — ответил Хорри.

— Тогда я вам помешаю, — мужчина схватил его за вихры. — Я проиграл крупную сумму. И заметил, что помимо хозяина и герольда лишь вы трое поставили на ту чёрную курицу. Уверен, вы знали об обмане. Потому заплатите мне тройной проигрыш, тогда останетесь целы.

— Мы то останемся, — Вальдер, пригладив бороду жирной рукой, поднялся с места. — А вот насчёт тебя не уверен.

Мужчина сильнее дёрнул Хорри, тот вскрикнул, но вскоре почувствовал, что свободен. Обернувшись, лохматый разбойник увидел мужчину, сваленного ударом Вальдера.

— Не умеют проигрывать, — указал на него бородач, поправив ремень торбы.

***

Герианна с наслаждением любовалась на брата, сосредоточенно играющего на лире. Увлечённость принца Лихтеля подарком эльфийского короля вызывало у принцессы улыбку, и воспоминания о былом нападении постепенно уходили из её головы.

— А теперь я сыграю вам новую мелодию, которую играют йотунские скальды, — заявил принц, сидевший на обитом красным бархатом позолоченном кресле.

— Это будет удивительно! — крикнул Зингай, сидевший на полу и игравший с бумажной ветряной мельницей. — Вемфалец на эльфийской лире сыграет йотунгаллскую музыку.

Лихтель ударил по струнам. Первые звуки мелодии перенесли Герианну в северную страну. Она словно содрогнулась от холода, а перед глазами в ночном небе зажглось северное сияние над бескрайней снежной равниной, обдуваемой метелями.

— Ещё я знаю кармунезийскую, — Лихтель закончил старую мелодию и начал новую.

Из снежной равнины Герианна переместилась в густые вечнозелёные джунгли. Она увидела слонов, пьющих из реки и обливающихся из хобота, услышала пение мухоловок и крики попугаев, почувствовала запах орхидей.

— А теперь кентаврийская! — продолжил принц, снова ударив по струнам.

Бамбуковые заросли сменились оливковыми рощами. Между деревьями показались храмы с колонными и мраморные статуи.

— Какие ещё хотите? — спросил Лихтель зрителей.

— Знаете осиристанские? — без обычной шутливости спросил Зингай.

— Конечно, — принц радостно ударил по струнам.

Музыка южной страны вызвала у слушателей образы безмолвных пустынь и шумных базаров, запахи сочных фруктов и курящихся благовоний. Зингай на мгновение утратил привычную всем весёлость и закрыл лицо руками, погружаясь в свои воспоминания об Осиристане: о тёмных переулках, крышах, погонях и кражах.

— Ваше высочество! Ваше высочество! — вбежавший в зал Тристефаль прервал музыку. — Сэр Гладобар советует вам обоим скрыться в Святилище. Это самое безопасное место.

— В чём дело, барон? — спросила Герианна.

— Жители Грант-Вельмбурга взволнованы уходом короля. Они думают, что он их бросил.

— Я поговорю с ними, — принцесса поднялась, скрыв прядью волос щёку, на которой всё ещё виднелся синяк от удара старого разбойника Эгелея Шодта.

— Ваше высочество, это может быть опасно, — возразил Тристефаль.

— Возможно, — кивнула принцесса. — Но много ли чести добавится члену королевской семьи, которая боится собственного народа?

— Но ваше высочество! — барон снова попытался образумить принцессу. — Защищать вас это мой долг.

— Лучше защитите наследного принца, — Герианна указала на испуганного Лихтеля, растерянно сжимающего в руках лиру.

— Это я сделаю, — кивнул Тристефаль и обернулся к троим рыцарям: — Койт, Вейн, Фарл. Сопроводите его высочество в Святилище.

— Зингай, пойдёшь с ними, — приказала шуту Герианна.

— Да, мы отлично повеселимся, — крикнул тот, звякнув бубенцами на колпаке.

— Ваше высочество, — Тристефаль встал перед Герианной, преграждая ей путь. — Я не могу вам позволить подвергать себя опасности.

— Но вы и не можете помешать старейшему носителю королевской крови, — сказала ему принцесса.

— Верно, — смущённо ответил барон, уходя с пути Герианны.

— Но если ходите доказать свою преданность, держитесь рядом со мной.

— Будет сделано, — с улыбкой кивнул Тристефаль и сопроводил принцессу к выходу из дворца.

***

— Ваша еда, — робко произнесла Селендра, входя с подносом в камеру Линессы.

За время заточения девушка не раз видела мучения дрейтанки и из жалости к ней больше не пыталась сбежать, пользуясь её слабостью.