Истины в моем сердце. Личная история

Я понимала, что они просто вернутся к тому, на чем остановились. Участники совещания не собирались идти на попятный только потому, что новый генеральный прокурор выразил несогласие. Но если бы они узнали, что я была вынуждена выйти из процесса переговоров, это могло бы насторожить некоторых участников. В том, что касалось потери права выкупа, в Калифорнии, согласно статистике, дела обстояли хуже, чем в любом другом штате. Это делало ее субъектом, власти которого были наиболее заинтересованы в привлечении банков к ответственности. Если банки не смогут договориться со мной, они не смогут договориться ни с кем. Но одно дело знать, что у меня есть этот рычаг, и совсем другое – убедить остальных в том, что я готова им воспользоваться. Если я пропущу сессию, то пустое кресло выразит мою позицию лучше, чем любые слова.

Мы с моими сотрудниками покинули отель Fairmont и взяли такси до министерства юстиции. По дороге мы позвонили Тому Перрелли, чтобы предупредить его о своем приезде. Перрелли был помощником генерального прокурора США. В его обязанности помимо всего прочего входило наблюдение за общегосударственным расследованием от имени федерального правительства. Я сообщила ему, что из десяти городов, наиболее пострадавших от кризиса, семь находятся в Калифорнии. Что моя работа – докопаться до сути. И что я не готова участвовать ни в каких договорах, которые могут помешать мне провести собственное разбирательство.

Перрелли доказывал, что мое расследование не даст результатов, на которые я рассчитываю, и что ни один штат, даже самый большой в стране, не справится с преследованием крупных банков. И добавил, что судебное разбирательство такого рода займет много лет. К тому времени, когда я получу то, что причитается Калифорнии, люди, нуждающиеся в помощи, уже потеряют свои дома. Именно по этой причине тщательного расследования не было – на него просто не было времени.

В тот же день я встретилась с Элизабет Уоррен, которая в то время работала в министерстве финансов и занималась созданием структуры, которая впоследствии стала называться «Бюро финансовой защиты потребителей». С ней я обсудила те же проблемы, она отнеслась к ним с сочувствием и поддержала меня. Как чиновник администрации Элизабет не могла прямо предложить нам идти своим путем, но у меня осталось впечатление, что она поймет, если я буду настаивать.

В тот же вечер мы прилетели домой и сразу приступили к работе. Мне сказали, что при нынешнем положении дел Калифорния могла получить где-то от 2 до 4 миллиардов долларов. Некоторые юристы в офисе считали, что это солидная сумма – достаточно большая, чтобы ее принять. Я возражала: «По сравнению с чем?» Если бы выяснилось, что незаконная схема банков нанесла ущерб на сумму гораздо больше, чем 2 или 4 миллиарда долларов, то эти солидные цифры показались бы очень маленькими.

Проблема заключалась непосредственно в том, что наш офис не обладал возможностями получить такую информацию. Здесь требовались усилия экономистов и специалистов по обработке данных, а не юристов. Осознав наше слабое место, я решила нанять нескольких экспертов и посадить их за работу с цифрами. Надо было выяснить, сколько «утопающих» домовладельцев у нас по округам, чтобы помощь была направлена именно туда, где в ней нуждались больше всего. Я также хотела понять, каким образом решение задачи учитывает человеческий фактор: скольким людям могут помочь эти деньги? Сколько людей останутся брошенными на произвол судьбы? Сколько детей пострадало от кризиса?

Результаты работы экспертов оправдали мои худшие ожидания. По сравнению с масштабом разорения банки предлагали сущие крохи, чего было совершенно не достаточно для компенсации ущерба, который они причинили.

«Надо готовиться к отказу от урегулирования, – сказала я своим сотрудникам. – Я ни за что не приму такие условия». Пора начинать независимое расследование. Вы же видите, мы как гости на чужом празднике, у которых даже нет своей машины. Нам нужен собственный транспорт, чтобы у нас была возможность уехать, когда мы этого захотим.

Еще до вступления в должность я планировала начать разбирательство в масштабах штата. И вот момент настал. В мае мы объявили о создании подразделения по борьбе с ипотечным мошенничеством под руководством генерального прокурора Калифорнии. Это было подразделение, в которое вошли блестящие юристы из отделов по борьбе с потребительским и корпоративным мошенничеством, а также по борьбе с уголовными преступлениями.

Раскрытие схемы с робоподписями было важной частью расследования, но мы оценивали проблему шире. Я собиралась заняться агентствами Fannie Mae и Freddie Mac[44], которые владели шестьюдесятью двумя процентами новых ипотечных закладных по всей стране. Надо было разобраться с ипотечными ценными бумагами, которые банк JPMorgan Chase продал Калифорнийскому пенсионному фонду государственных служащих. И привлечь к ответственности стервятников, которые наживались на самых уязвимых социальных группах, обещая спасти домовладельцев за определенную плату и обирая их до нитки.