Истины в моем сердце. Личная история

Как бывший окружной и генеральный прокурор я имела большой опыт в данном вопросе. Я знала, что жертвы преступлений (будь то изнасилование, сексуальное насилие над детьми, мошенничество) просто откажутся давать показания, если будут считать, что с ними обращаются как с нарушителями закона. И преступники используют это в своих интересах, эксплуатируя уязвимость определенных групп, которые, как они уверены, будут молчать. Я не хочу, чтобы жертва преступления боялась махать проезжающей патрульной машине, чтобы получить помощь. Такая система соответствует целям преступников, а не общества. Такое положение дел угрожает нашей безопасности. Будучи генеральным прокурором, я работала над законами, гарантировавшими защиту от депортации нелегальным иммигрантам, которые свидетельствуют в суде или сообщают о совершенных преступлениях. Это должно было помочь прокурорам добиваться обвинительных приговоров, одновременно укрепляя доверительные отношения между правоохранительными органами и иммигрантскими общинами.

В конце концов я проголосовала против утверждения кандидатуры Джона Келли и склонила своих коллег сделать то же самое. Он не был готов выполнять обещания нации, а я не была готова наделить его полномочиями.

Был ли он когда-либо проинформирован о последствиях беспорядочных иммиграционных зачисток, я так никогда и не узнаю. Но знаю точно, что за первые сто дней работы новой администрации количество иммиграционных арестов увеличилось более чем на тридцать семь процентов. Они решили подвергать депортации всех нелегальных иммигрантов, независимо от того, являются ли они в остальном законопослушными членами общества. Аресты нелегальных иммигрантов без судимости почти удвоились.

Эта политика имела далеко идущие последствия для детей. По информации Центра американского прогресса, сотрудники иммиграционной и таможенной полиции совершили рейд на мясокомбинате в Теннесси, где арестовали 97 рабочих. Это была одна из крупнейших проверок на рабочих местах за последние 10 лет. Вследствие проверки у нас оказалось 160 детей, один из родителей которых был арестован. На следующий день 20 % латиноамериканских учеников в округе отсутствовали в школе, поскольку родители боялись, что их (или их детей) тоже арестуют. В 2016 году четверть всех детей в США в возрасте до пяти лет жила в семьях иммигрантов. Этим детям приходилось жить в страхе, что в любой момент у них могут внезапно отнять родителей.

Дети иммигрантов столкнулись также с новым видом мучений. Учителя по всей стране сообщали о всплеске издевательств, что перекликалось с риторикой администрации. Дети подвергались насмешкам со стороны сверстников. Их пугали, что их депортируют, что их родителей депортируют. Им говорили, что они должны вернуться туда, откуда пришли. Маленькие тираны по всей стране подхватили и принялись хором повторять слова одного выдающегося, могущественного тирана.

Конечно, это касается не только детей иммигрантов. Например, по данным Института миграционной политики, по меньшей мере 20 % воспитателей детских садов являются иммигрантами. Иммигранты также составляют большой процент людей, работающих в сфере раннего ухода за детьми, и за последние два десятилетия их число утроилось. Эти люди (в первую очередь женщины) изо дня в день занимаются воспитанием миллионов детей. Риски, связанные с безопасностью их пребывания в нашей стране, возникшие по причине чрезмерного иммиграционного контроля, являются нашими общими рисками. Это обстоятельство никак нельзя упускать из виду.

Двадцатого января 2017 года я присутствовала на инаугурации президента вместе с другими членами Конгресса Соединенных Штатов. Мы с коллегами собрались в зале Сената и прошли по двое через здание Капитолия, выйдя со стороны западного фасада на инаугурационную платформу, где были расставлены трибуны и стулья для церемонии. Пока мы шли к своим местам, нам вручили дождевики на случай плохой погоды. Даг сидел со своими новыми приятелями в секции супругов, ближе к сцене, чем я. Он обернулся и помахал мне рукой.

По какой-то иронии судьбы небеса разверзлись как раз в тот момент, когда передача власти была завершена. Некоторые сторонники президента восприняли дождь как благоприятный знак, но для меня и многих других это было плохим знаком.

Обновление, как оказалось, пришло уже на следующий день. В преддверии дня инаугурации активисты запланировали женский марш в городах по всей стране. Но учитывая естественный, децентрализованный способ организации (одна пожилая женщина на Гавайях опубликовала пост в Facebook на следующий день после выборов, и в течение нескольких недель разнообразные группы активистов, многие из которых никогда раньше не встречались, собирали людей), никто точно не знал, как это будет происходить.

Реальность превзошла все ожидания: более четырех миллионов человек вышли на улицы по всей стране. Аналогичные марши прошли в других странах по всему миру.