Истины в моем сердце. Личная история

Когда пришло время хосписного ухода, мы отвезли ее домой, и она наконец позволила медсестре поехать с нами. Мы с Майей все еще не верили, что мама может умереть. До такой степени не верили, что, когда она сказала о своем желании поехать в Индию, мы заказали билеты на самолет и начали планировать путешествие. Мы придумали, как посадить ее в самолет, и договорились, что с нами поедет медсестра. Мы все сильно заблуждались – особенно я. Я не могла сказать маме «нет» – не потому, что она не согласилась бы, а потому, что просто не могла. О чем бы ни шла речь (пригласить домой сиделку, или остаться в частной лечебнице, или поехать в Индию), я даже думать не хотела о том, чтобы отказать ей. Я не хотела признавать, что ее время на исходе.

Однажды вечером, когда Майя, Тони, Мина и я сидели у мамы дома, прилетевшие в город тетя Мэри и тетя Ленор заехали нас навестить. Я решила что-нибудь приготовить. Никогда не забуду тот вечер. Я готовила тушеную говядину по рецепту Элис Уотерс[66]. Поджарила кубики мяса, поставила их томиться в красном вине – и внезапно мой мозг осознал, что происходит. Дыхание участилось. Мне казалось, что я сейчас потеряю сознание. Внезапно наваждение прошло. Надо было посмотреть правде в глаза. Скоро я потеряю маму, и я ничего не могу с этим поделать.

Мы позвонили нашему дяде в Индию и сообщили, что мама слишком больна и не может приехать. Он вылетел из Дели, чтобы повидаться с ней. Теперь я понимаю, что она ждала его – ждала, чтобы попрощаться. На следующее же утро мама скончалась.

Один из последних вопросов, который она задала медсестре хосписа, последнее, о чем она думала: «С моими дочерьми все будет в порядке?» До самого конца она оставалась нашей матерью.

И хотя я скучаю по ней каждый день, она всегда со мной, куда бы я ни пошла. Я все время думаю о ней. Иногда я поднимаю глаза и разговариваю с ней. Я так ее люблю. И нет на земле титула или почести, которыми я дорожила бы больше, чем правом сказать, что я дочь Шамалы Гопалан Харрис. Это самая дорогая истина, которую я сохраняю в своем сердце.

Глава 8. Стоимость жизни

Готовясь к написанию этой книги, я потратила много времени на просмотр фотоальбомов, обсуждение общих воспоминаний с Майей и распаковку старых коробок, включая вещи, которые хранила мама. Это было как подарок. У меня появилась возможность предаться приятным воспоминаниям, которые не всегда выходят на передний план моего сознания.

Когда мы росли, мама всегда готовила к Рождеству чили релльенос[67]. После ее смерти мне очень хотелось найти рецепт этого блюда. Я искала везде, где только можно, в том числе и в Интернете, но ничего похожего на рецепт маминого блюда не нашла. Я так расстроилась, как будто потеряла гораздо больше, чем просто вкус той еды, которую она готовила. И вот, роясь в своих кулинарных книгах, я нашла какой-то блокнот, открыла его, и рецепт выпал из него на пол. Увидев мамин почерк, я как будто перенеслась в детство. Как если бы мама была со мной и выполняла мои желания.

Еще я нашла пару прихваток, которые мы с Майей сплели на пластмассовых станках. Все, кто вырос в 1970-е, вероятно, знают, что это такое. Мама следила за тем, чтобы наши руки всегда были чем-то заняты, особенно когда мы смотрели телевизор. Именно тогда я научилась хорошо вязать крючком.

Мама любила жестикулировать во время разговора, ее руки всегда были в движении – она готовила, убирала, утешала. Она всегда была чем-то занята. Работа сама по себе была для нее чем-то ценным – особенно тяжелый труд. И мама позаботилась о том, чтобы мы, ее дочери, усвоили эту истину и важность целенаправленной работы.

Она разными способами демонстрировала нам, что ценит любой труд, а не только свой. Когда работа в лаборатории ладилась, мама приходила домой с цветами для нашей няни. «Я не смогла бы сделать то, что сделала, если бы ты не делала то, что ты делаешь, – говорила она. – Спасибо за все».

Она видела благородство в любом деле, которое необходимо сделать для блага общества. Она считала, что каждый человек заслуживает уважения за свой труд и что упорный труд должен быть вознагражден и почитаем.

То же самое я слышала в «Знаке радуги». Там рассказывали о «кампании бедных» доктора Кинга, о его вере в то, что «любой труд достоин уважения», о том, сколько усилий он приложил, чтобы это было так. В 1968 году доктор Кинг отправился в Мемфис, чтобы присоединиться к чернокожим мусорщикам в их борьбе за достойные условия труда. Изо дня в день эти рабочие ездили на грузовиках, которые вывозят городской мусор. Город не предоставлял им униформу: во время работы они были вынуждены пачкать собственную одежду. Они работали много часов, не имея возможности попить воды или вымыть руки. «Большинство контейнеров дырявые, – рассказывал один из мусорщиков. – Во время работы грязь течет по всему телу». Когда рабочие возвращались домой, они снимали одежду у дверей, а из нее сыпались опарыши.