Историческая наука и некоторые проблемы современности. Статьи и обсуждения

В.И. Ленин напоминал, что война американского народа против «разбойников-англичан» в конце XVIII в. велась с помощью реакционной монархической Франции. Это, писал он, «национально-освободительная война, в которой империалистское соревнование является привходящим, не имеющим серьезного значения, элементом, – обратное тому, что мы видим в войне 1914 – 1916 гг. (национальный элемент в австро-сербской войне не имеет серьезного значения по сравнению с всеопределяющим империалистским соревнованием)»[606]. «…B революционных войнах Франции, – отмечал Ленин, – был элемент грабежа и завоевания чужих земель французами, но это нисколько не меняет основного исторического значения этих войн, которые разрушали и потрясали феодализм и абсолютизм всей старой, крепостнической Европы»[607], т.е. не меняет характера данных войн в целом. Точно так же борьба народов России против иноземных завоевателей в ходе Крымской войны (включая Севастопольскую и Петропавловскую оборону, участие русских, украинцев, финнов, эстонцев, латышей в отражении пиратских нападений англо-французского флота на прибрежные селения России, партизанскую борьбу народов Закавказья против турецкого нашествия и т.п.) не могла сама по себе изменить обоюдно несправедливого характера этой войны.

Иногда, однако, влияние элементов противоположного характера на данное историческое явление оказывается настолько значительным, что характер явления (а тем более комплекса явлений) приобретает известную двойственность. Ленин писал, что «империалистские» войны Наполеона I «показали необыкновенно сложную сеть сплетающихся империалистских отношений с национально-освободительными движениями»[608]. Действительно, если взять, например, освободительные, отечественные войны против Наполеона, то их характер отличается чрезвычайной сложностью. С одной стороны, это справедливые войны. Они также и прогрессивны, поскольку содействовали развитию национальной консолидации и национального самосознания русского, испанского, итальянского и немецкого народов, без чего немыслимо было тогда их дальнейшее социально-экономическое развитие. Они прогрессивны и в том смысле, что освободительная борьба явилась одной из важнейших предпосылок развертывания революционного движения. Русские декабристы не без основания именовали себя «детьми 1812 года». С таким же основанием могли именовать себя «детьми» освободительных войн против Наполеона участники революций в Испании, Неаполе, Пьемонте, революционного движения в Германии.

Вместе с тем победа над Наполеоном в сложившихся исторических условиях означала также победу русского царизма и легитимных монархий Германии, Испании, Италии, самой Франции – победу Священного союза и поражение «душеприказчика» буржуазной революции – Наполеона I. «…Во всей Европе победа над Наполеоном, – указывал Энгельс, – оказалась победой реакции над революцией…»[609]. Отсюда следует явная недопустимость указания на справедливость и прогрессивность отечественных войн против Наполеона (и им подобных явлений) без оговорки об их реакционных компонентах и последствиях.

Другой пример диалектической оценки показали нам Маркс и Энгельс, когда, признавая справедливый и прогрессивный характер итальянской войны 1859 г., указывали также на ряд присущих ей несправедливых и реакционных черт (укрепление бонапартизма, итальянской монархии и т.д.)[610]. Точно так же оценивали они датскую войну 1864 г. и австро-прусскую войну 1866 г.: отмечая прогрессивность самого процесса объединения Германии, они прозорливо усматривали, что последствием этих войн будет усиление реакционной прусской монархии[611]. По поводу австро-прусской войны Энгельс прямо выражал пожелание, чтобы «пруссаков здорово вздули», ибо тогда прогрессивные черты войны получили бы еще более значительный перевес над реакционными, поскольку объединение Германии пошло бы революционным, демократическим путем, «с самого начала отвергающим специфическое пруссачество»[612].

В.И. Ленин писал о том, что «основным объективным содержанием исторических явлений во время войн не только 1855, 1859, 1864, 1866, 1870, но и 1877 года (русско-турецкая) и 1896 – 1897 годов (войны Турции с Грецией и армянские волнения) были буржуазно-национальные движения или „судороги“ освобождающегося от разных видов феодализма буржуазного общества»[613]. В частности, обоюдно несправедливая и реакционная (как по целям развязавших ее правящих кругов Петербурга и Константинополя, так и по последствиям для России и Турции) русско-турецкая война 1877 – 1878 гг. имела определенное справедливое и прогрессивное значение в смысле содействия освобождению народов Балкан от турецкого ига, в смысле национального, а следовательно, и социального развития балканских народов, – вопреки несправедливой и реакционной политике царизма. Примерно то же самое можно было бы сказать и о русско-турецкой войне 1828 – 1829 гг.