Исторические рассказы и анекдоты из жизни русских государей и замечательных людей XVIII и XIX столетий

Протасова обѣщала ему поговорить объ этомъ съ Екатериной и узнать ея мнѣніе. Дѣйствительно, выбравъ удобную минуту, когда государыня была въ веселомъ настроеніи духа, она сообщила ей о хитрости наслѣдника и сказала, что Ростопчинъ опасается носить орденъ и вмѣстѣ съ тѣмъ боится оскорбить великаго князя.

Екатерина разсмѣялась и промолвила:

— Ахъ, онъ горе-богатырь! И этого-то получше не выдумалъ! Скажи Ростопчину, чтобъ онъ носилъ свой орденъ и не боялся: я не буду замѣчать.

Послѣ такого отвѣта, Ростопчинъ смѣло привинтилъ анненскій крестъ не къ задней, а къ передней чашкѣ шпаги и явился во дворецъ.

Великій князь, замѣтивъ это, подошелъ къ нему со словами:

— Что ты дѣлаешь? Я велѣлъ привинтить къ задней чашкѣ, а ты привинтилъ къ передней. Императрица увидитъ!

— Милость вашего высочества такъ мнѣ драгоцѣнна, отвѣчалъ Ростопчинъ, — что я не хочу скрывать ее.

— Да ты себя погубишь!

— Готовъ погубить себя; но докажу этимъ преданность вашему высочеству.

Великій князь, пораженный такимъ очевиднымъ доказательствомъ преданности Ростопчина, обнялъ его со слезами на глазахъ.

Вотъ происхожденіе ордена св. Анны четвертой степени.

(Мелочи изъ запаса моей памяти. М. А. Дмитріева. 2-е изданіе. М. 1869. Стр. 232).

* * *

Извѣстно, что императоръ Павелъ, тотчасъ по вступленіи на престолъ, приказалъ съ особеннымъ торжествомъ и великолѣпіемъ перенести прахъ своего родителя изъ Невской лавры въ Петропавловскій соборъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ, онъ велѣлъ отыскать и представить ему всѣхъ лицъ, къ которымъ покойный государь былъ особенно расположенъ. Одинъ изъ нихъ, бывшій генералъ-адъютантъ Петра III, генералъ-поручикъ, баронъ Унгернъ-Штернбергъ, уже старый и больной, давно жилъ въ деревнѣ, въ совершенномъ уединеніи, и ожидалъ не почестей или наградъ, а скорѣй кончины, какъ вдругъ къ нему является фельдъегерь, поздравляетъ съ производствомъ въ полные генералы и передастъ приказаніе государя немедленно прибыть въ Петербургъ. Когда Унгернъ-Штернбергъ явился во дворецъ, императоръ принялъ его очень ласково и спросилъ:

— Вы слышали, какимъ образомъ я хочу помянуть моего отца?

— Да, ваше величество, слышалъ и, признаюсь, удивленъ…

— Какъ удивлены? — прервалъ императоръ. — Развѣ я не обязанъ сдѣлать это? Смотрите, продолжалъ онъ, обращаясь къ портрету Петра III, находившемуся въ кабинетѣ, — я желаю, чтобы онъ былъ свидѣтелемъ моей признательности къ его вѣрнымъ друзьямъ!

Съ этими словами государь поцѣловалъ Унгернъ-Штернберга и надѣлъ на него александровскую ленту.

Старикъ вышелъ изъ кабинета, заливаясь слезами.

(Masson. Mémoires secrets sur la Russiе. Paris. 1859. Pg. 118),

* * *

Черезъ нѣсколько дней по восшествіи своемъ на престолъ, императоръ Павелъ приказалъ послать фельдъегеря за однимъ отставнымъ маіоромъ, который уже давно былъ въ отставкѣ и состарѣлся въ своей деревенькѣ.

Маіора привезли прямо во дворецъ и доложили государю.

— А! Ростопчинъ! — закричалъ Павелъ, — поди, скажи ему, что я жалую его въ подполковники!

Ростопчинъ исполнилъ и возвратился въ кабинетъ.

— Свѣчинъ! поди, скажи, что я жалую его въ полковники.

Свѣчинъ исполнилъ приказаніе.

— Ростопчинъ! поди, скажи, что я жалую его въ генералъ-маіоры!

— Свѣчинъ! поди, скажи, что я жалую ему анненскую ленту.

Такимъ образомъ, Ростопчинъ и Свѣчинъ ходили поперемѣнно жаловать маіора, не понимая, что это значитъ, а маіоръ, неожиданно попавшій прямо изъ деревни во дворецъ, стоялъ ни живъ, ни мертвъ.

Наконецъ императоръ спросилъ:

— Что? я думаю онъ очень удивляется? Что онъ говоритъ?

— Ни слова, ваше величество.

— Такъ позовите его въ кабинетъ.

Маіоръ вошелъ со страхомъ и трепетомъ.

— Поздравляю, ваше превосходительство, съ монаршей милостью! — сказалъ императоръ. — Да! при вашемъ чинѣ нужно имѣть и соотвѣтственное состояніе! Жалую вамъ триста душъ. Довольны ли вы, ваше превосходительство?

Маіоръ благодарилъ какъ умѣлъ, то вѣря, то принимая за шутку все, что съ нимъ дѣлалось.

— Какъ вы думаете: за что я васъ такъ жалую? — спросилъ его, наконецъ, государь.

— Не знаю, ваше величество… не понимаю, чѣмъ я заслужилъ… пробормоталъ маіоръ.

— Такъ я вамъ объясню! Слушайте всѣ. Я, разбирая послужные списки, нашелъ, что вы при императрицѣ Екатеринѣ были обойдены по службѣ. Такъ я хотѣлъ доказать, что при мнѣ и старая служба награждается. Прощайте, ваше превосходительство! Грамоты, на пожалованныя вамъ милости, будутъ вамъ присланы на мѣсто вашего жительства.

Маіора схватили и опять увезли въ деревню. Старуха жена встрѣтила его въ страхѣ, съ слезами и вопросами — что такое? что съ тобою было?

— И самъ не понимаю, матушка, отвѣчалъ старикъ — думаю, что все это шутка! — и разсказалъ ей все какъ было.

Черезъ нѣсколько времени маіору дѣйствительно были присланы всѣ документы на пожалованныя милости.

Однако, когда его внезапно схватили и увезли въ Петербургъ, старуха-жена, чуть не умерла отъ испуга и горя.