Исторические рассказы и анекдоты из жизни русских государей и замечательных людей XVIII и XIX столетий

Собрался въ засѣданіе въ полномъ составѣ Государственный Совѣтъ и прибылъ самъ императоръ Николай Павловичъ. Начались разсужденія по вопросу о натуральной воинской повинности евреевъ; большинство членовъ, наперерывъ одинъ за другимъ, стали доказывать съ сильнымъ одушевленіемъ и жаромъ, какой громадный вредъ для военной русской дисциплины произойдетъ отъ привлеченія евреевъ на службу въ солдаты. Мордвиновъ внимательно слушаетъ и упорно молчитъ.

Еще сильнѣе разгораются пренія и споры и опять-таки сводятся въ пользу евреевъ. Мордвиновъ сидитъ по прежнему — ни возраженія, ни слова. Точно вопросъ спорный совсѣмъ его не касается. Императоръ не разъ упорно посматривалъ на него, вызывая на разговоръ и опроверженія высказанныхъ мнѣній членовъ Совѣта; графъ сталъ уклоняться отъ взглядовъ государя и посматривалъ въ сторону. Наконецъ Николай Павловичъ прямо и рѣзко замѣтилъ Мордвинову:

— Ты главнымъ образомъ настаивалъ, чтобы евреи несли рекрутскія повинности натурой; теперь рѣшается вопросъ такой важный; ты слышишь, многіе не согласны на это и говорятъ — произойдетъ вредъ отъ приведенія въ исполненіе этой мѣры. Что же ты ничего не говоришь?

— Не могу, ваше императорское величество!

— Какъ «не могу?» — удивился государь. — Что это значитъ?

— Я далъ честное слово не говорить и обязанъ сдержать его.

Еще больше изумился государь и забросалъ графа вопросами: «Кому далъ слово? Почему?» и т. д. Мордвиновъ отвѣчалъ:

— Чтобы я молчалъ по еврейскому вопросу въ Государственномъ Совѣтѣ, мнѣ дали большія деньги. — Онъ досталъ изъ портфеля 200,000 руб. и передалъ государю. — Тутъ ровно двѣсти тысячъ, — продолжалъ Мордвиновъ; — если мнѣ евреи за одно молчаніе дали такую почтенную сумму, то сколько же получили тѣ члены совѣта, которые съ великимъ краснорѣчіемъ ораторствовали въ защиту льготъ еврейскихъ?

Государь захохоталъ, приказалъ 200,000 рублей обратить въ инвалидный капиталъ и закрыть засѣданіе Совѣта.

(«Историческій Вѣстникъ» 1882. Т. 1. Стр. 45).

* * *

Однажды король шведскій Густавъ III пригласилъ нашего посла въ Стокгольмѣ, графа Моркова, осмотрѣть Дроттигамскій дворецъ. Когда они пришли въ оружейную палату, король подвелъ Моркова къ тремъ знаменамъ, стоявшимъ въ углу, и съ насмѣшливой улыбкой сказалъ:

— Вотъ русскія знамена, отбитыя при Петрѣ I и въ послѣдующія войны.

— Да, это наши, — отвѣчалъ Морковъ, — они стоили Швеціи трехъ областей.

(Біографія графа А. И. Моркова. Бартенева. М. 1857. Стр. 45).

* * *

Въ бытность свою командиромъ гренадерскаго корпуса, Н. Н. Муравьевъ, послѣ обычной своей прогулки, зашелъ въ госпиталь и, замѣтивъ у одного изъ больныхъ съ лѣвой стороны груди небольшое пятно на рубашкѣ, призвалъ доктора и спросилъ:

— Отчего пятно у моего гренадера?

Докторъ объяснилъ, что у больного застарѣлая грудная фистула, которая, будучи закрыта, можетъ произвести одышку и тоску. Тогда Муравьевъ приказалъ смотрителю госпиталя, капитану Мордвинову, озаботиться частою перемѣною бѣлья на больномъ. Не прошло и часу послѣ посѣщенія госпиталя Муравьевымъ, какъ пріѣхалъ его адъютантъ удостовѣриться, исполнено ли его приказаніе. Къ несчастью, рубашки на больномъ еще не успѣли перемѣнить и адъютантъ долженъ былъ доложить о томъ строгому начальнику. Черезъ нѣсколько времени въ госпиталь прибылъ дежурный по карауламъ штабъ-офицеръ и объявилъ Мордвинову приказъ корпуснаго командира — отправиться на гауптвахту. Однако, вскорѣ ему возвратили саблю и потребовали къ Муравьеву. Послѣдній встрѣтилъ его, впрочемъ, довольно милостиво и, разспросивъ о прежней службѣ и родственныхъ связяхъ, сказалъ:

— Хотя я съ вами, кажется, и въ дальнемъ родствѣ, но на службѣ шутить не люблю и привыкъ, чтобы мои приказанія были тотчасъ исполняемы.

(«Pус. Старина» 1874. Т. 11. Стр. 182).

* * *

Когда Н. Н. Муравьевъ былъ назначенъ, въ 1855 г. намѣстникомъ кавказскимъ, то по пріѣздѣ своемъ въ Тифлисъ, онъ прежде всего рѣшился уволить массу лишнихъ чиновниковъ, прикомандированныхъ къ канцеляріи намѣстника. Въ числѣ этихъ чиновниковъ находился и извѣстный писатель, графъ В. А. Соллогубъ. При общемъ представленіи ему служащихъ, когда была названа фамилія графа, Муравьевъ спросилъ:

— Вы авторъ «Тарантаса»?

— Точно такъ, ваше высокопревосходительство, — отвѣчалъ Соллогубъ.

— Ну, такъ можете сѣсть въ вашъ тарантасъ и уѣхать.

(Н. Н. Муравьевъ. Статья Верже. «Рус. Стар.» 1873. Т. 8. Стр. 603).

* * *

Муравьевъ имѣлъ привычку послѣ утреннихъ занятій отправляться на прогулку по Тифлису. Во время одной изъ такихъ прогулокъ къ нему подошелъ солдатъ и подалъ прошеніе, въ которомъ жаловался на своего ротнаго командира. Муравьевъ взялъ бумагу, прочиталъ ее и обратился къ солдату съ слѣдующими словами:

— Я приму твое прошеніе, потребую дѣло, разсмотрю его лично; будешь правъ, — взыщу съ ротнаго командира; нѣтъ, — пройдешь сквозь строй! Выбирай!