— Ахъ, нѣтъ, сестрица, отвѣчала Матрена Даниловна, — я передъ нимъ виновата: ошиблась въ немъ; всѣ твердятъ, что онъ человѣкъ добрый и безкорыстный.
— Да, да, возразила императрица съ улыбкой, — тебѣ нашептали это его гуси и утки. Помни, что я не люблю, чтобы при мнѣ порочили людей безъ основанія. Прошу впередъ быть осторожнѣе.
Принадлежавшіе императрицѣ антики, слитки и другія цѣнныя вещи находились въ вѣдѣніи надворнаго совѣтника А. И. Лушкова. Екатерина весьма уважала его, оказывала полную довѣренность и всегда безъ росписокъ присылала къ нему куски драгоцѣнныхъ металловъ, рѣдкости и т. п.
Разъ, посѣтивъ его отдѣленіе и осматривая шкафы, императрица но разсѣянности заперла ихъ и положила ключи въ карманъ.
Лушковъ этимъ обидѣлся, на другой же день отправился къ государынѣ и просилъ доложить о немъ. Его тотчасъ впустили.
— Что тебѣ надобно, Александръ Ивановичъ? — ласково спросила его Екатерина.
— Увольненія отъ службы, ваше величество, — отвѣчалъ онъ.
— Что это значитъ? — съ удивленіемъ сказала государыня.
— Я, ваше величество, дорожу моей честью, всегда пользовался вашимъ добрымъ обо мнѣ мнѣніемъ, а вчера примѣтилъ, что вы начали меня подозрѣвать и въ первый разъ взяли къ себѣ ключи. Послѣ этого я ни при васъ, ни при другихъ мѣстахъ служить не намѣренъ.
— Помилуй, Александръ Ивановичъ, — возразила Екатерина, — я это сдѣлала по ошибкѣ, безъ всякаго намѣренія. Извини меня. Вотъ тебѣ ключи, не оскорбляйся.
Этотъ самый Лушковъ, тотчасъ послѣ кончины императрицы, представилъ незаписаннаго въ книгахъ золота и серебра слишкомъ на двѣсти тысячъ рублей и вышелъ въ отставку.
Однажды, въ Царскомъ Селѣ, императрица, проснувшись ранѣе обыкновеннаго, вышла на дворцовую галерею подышать свѣжимъ воздухомъ и увидѣла у подъѣзда нѣсколькихъ придворныхъ служителей, которые поспѣшно нагружали телѣгу казенными съѣстными припасами. Екатерина долго смотрѣла на эту работу, незамѣчаемая служителями, наконецъ крикнула, чтобы кто нибудь изъ нихъ подошелъ къ ней. Воры оторопѣли и не знали что дѣлать. Императрица повторила зовъ, и тогда одинъ изъ служителей явился къ ней въ величайшемъ смущеніи и страхѣ.
— Что вы дѣлаете? — спросила Екатерина; — вы, кажется, нагружаете вашу телѣгу казенными припасами?
— Виноваты, ваше величество, — отвѣчалъ служитель, падая ей въ ноги.
— Чтобъ это было въ послѣдній разъ, — сказала императрица. — а теперь уѣзжайте скорѣе, иначе васъ увидитъ оберъ-гофмаршалъ и вамъ жестоко достанется отъ него.
Въ другой разъ, гуляя по саду, императрица замѣтила, что лакеи несутъ изъ дворца на фарфоровыхъ блюдахъ персики, ананасы и виноградъ. Чтобы не встрѣтиться съ ними, Екатерина повернула въ сторону, сказавъ окружающимъ:
— Хоть бы блюда мнѣ оставили.
Екатерина обыкновенно вставала въ 6 часовъ утра и, чтобы никого не безпокоить, зимою сама зажигала дрова въ каминѣ, потомъ садилась за письменный свой столъ и занималась дѣлами. Однажды, взглянувъ нечаянно въ окно, выходившее на задній дворъ, она увидѣла старушку, которая гонялась за курицею и не могла поймать ее.
— Что это за старушка и что это за курица? — спросила она, призвавъ дежурнаго камердинера, и послала узнать объ этомъ.
Ей принесли отвѣтъ:
— Государыня, эта бѣдная старушка ходила къ своему внуку, который служитъ поваренкомъ на придворной кухнѣ. Онъ далъ ей эту курицу, которая выскочила у ней изъ кулечка.
— Да этакъ, глупенькій, онъ измучитъ свою бабушку. Ну, если она такъ бѣдна — давать ей изъ моей кухни всякій день по курицѣ, но битой.
Старушка до конца своей жизни пользовалась этою милостію Екатерины.
На звонъ колокольчика Екатерины никто не явился изъ ея прислуги. Она идетъ изъ кабинета въ уборную и далѣе и, наконецъ, въ одной изъ заднихъ комнатъ видитъ, что истопникъ усердно увязываетъ толстый узелъ. Увидѣвъ императрицу, онъ оробѣлъ и упалъ предъ нею на колѣни.
— Что такое? — спросила она.
— Простите меня, ваше величество.
— Да что же такое ты сдѣлалъ?