Исторические рассказы и анекдоты из жизни русских государей и замечательных людей XVIII и XIX столетий

— Да вотъ, матушка государыня: чемоданъ-то набилъ всякимъ добромъ изъ дворца вашего величества. Тутъ есть и жаркое и пирожное, нѣсколько бутылокъ пивца и нѣсколько фунтиковъ конфектъ для моихъ ребятишекъ. Я отдежурилъ мою недѣлю и теперь отправляюсь домой.

— Да гдѣ-жъ ты хочешь выдти?

— Да вотъ здѣсь, по этой лѣстницѣ.

— Нѣтъ, здѣсь не ходи, тутъ встрѣтитъ тебя оберъ-гофмаршалъ (Григ. Ник. Орловъ) и я боюсь, что дѣтямъ твоимъ ничего не достанется. Возьми-ка свой узелъ и иди за мною.

Она вывела его черезъ залы на другую лѣстницу и сама отворила дверь:

— Ну, теперь съ Богомъ!

(Тамъ же, стр. 69).

* * *

Однажды, занимаясь, но обыкновенію, послѣ обѣда дѣлами, Екатерина встрѣтила надобность въ какой-то справкѣ. Она позвонила въ колокольчикъ, но на призывъ ея никто не явился. Государыня встала съ своего мѣста, вышла въ комнату, въ которой всегда находились дежурные чиновники, и увидѣла, что они играютъ въ бостонъ.

— Сдѣлай одолженіе, — сказала она одному изъ играющихъ, — сходи справиться по этой запискѣ, а я между тѣмъ поиграю за тебя, чтобъ не разстроить вашей игры.

Императрица сѣла на его мѣсто и играла все время, пока онъ ходилъ исполнять ея порученіе.

(Анекдоты объ императрицѣ Екатеринѣ Великой. П. Ш. Москва. 1839. Стр. 101).

* * *

Камеръ-медхенъ императрицы, камчадалка Екатерина Ивановна, была очень забывчива. Однажды утромъ она не только забыла приготовить ледъ, составлявшій, обыкновенно, умыванье государыни, но даже сама ушла куда-то. Екатерина долго ее дожидалась и когда, наконецъ, неисправная камеръ-медхенъ явилась, то императрица, вмѣсто ожидаемаго взысканія, обратилась къ ней съ слѣдующими словами:

— Скажи, пожалуйста, не думаешь ли ты навсегда остаться у меня во дворцѣ? Вспомни, что тебѣ надобно выходить замужъ, а ты не хочетъ исправиться отъ своей безпечности. Вѣдь мужъ не я: онъ будетъ строже меня взыскивать съ тебя. Право, подумай о будущемъ и лучше привыкай заранѣе.

(Тамъ же, стр. 92).

* * *

Статсъ-секретарь Козицкій, докладывая разъ императрицѣ бумаги, былъ прерванъ шумомъ, раздавшимся въ сосѣдней комнатѣ, гдѣ придворные вздумали играть въ воланъ и своимъ крикомъ и смѣхомъ заглушали слова докладчика.

— Не прикажете ли прекратить шумъ? — спросилъ Козицкій государыню.

— Нѣтъ, — отвѣчала она: — мы судимъ здѣсь о дѣлахъ, а, тамъ забавляются; зачѣмъ нарушать ихъ удовольствія. Читайте только громче я буду слышать.

(Тамъ же, стр. 162).

* * *

Разъ, Екатеринѣ сказали, что одна изъ ея любимицъ, камеръ-фрау Н. И. де-Рибасъ, мучается трудными родами. Услышавъ это, императрица немедленно, какъ была, въ капотѣ и безъ чепца, сѣла въ первую попавшуюся карету и поскакала къ больной. Входя въ ея комнаты, она встрѣтила акушера и спросила его, въ какомъ положеніи находится родильница. Акушеръ отвѣчалъ, что положеніе довольно опасно и необходимо тотчасъ же принять энергическія мѣры для облегченія страдающей. Тогда государыня, взявъ лежавшій на столѣ передникъ и наскоро подвязывая его, сказала акушеру:

— Пойдемте вмѣстѣ помогать ей: мы здѣсь теперь ничто иное, какъ люди, обязанные подавать помощь ближнимъ!

Благодаря стараніямъ акушера и внимательной заботливости императрицы, г-жа де-Рибасъ была спасена отъ смерти.

(Traits caracteristiques de l'histoire de Russia. Paris. 1804. Pg. 164).

* * *

Во время одного изъ съѣздовъ ко двору, императрица стояла у окна и замѣтила, что какой-то кучеръ, сойдя съ козелъ, гладилъ и ласкалъ своихъ лошадей.

— Я слыхала, — сказала государыня присутствовавшимъ, — что кучерскими ухватками у насъ называются грубые, жестокіе поступки, но посмотрите, какъ этотъ кучеръ обходится съ животными; онъ вѣрно добрый человѣкъ; узнайте, кто его господинъ?

Ей доложили, что кучеръ принадлежитъ сенатору князю Я. П. Шаховскому. Императрица приказала позвать Шаховскаго и встрѣтила его слѣдующими словами:

— Къ вашему сіятельству есть челобитчица.

— Кто бы это, ваше величество? — спросилъ удивленный Шаховской.

— Я, — отвѣчала Екатерина: — вашъ кучеръ добросовѣстнѣе всѣхъ другихъ; я не могла довольно налюбоваться на его обращеніе съ лошадьми. Прибавьте, прошу, ему за это жалованье.

— Государыня! Сегодня же исполню ваше приказаніе.

— А чѣмъ же вы его наградите, — скажите мнѣ?

— Прибавкою пятидесяти рублей въ годъ.

— Очень довольна и благодарна, — сказала императрица и подала Шаховскому руку.

(Черты Екатерины Великой. Сиб. 1819. Стр. 218).

* * *

Однажды, Екатерина сидѣла въ царскосельскомъ саду на скамейкѣ, вмѣстѣ съ любимой камеръ-юнгферой своей М. С. Перекусихиной. Проходившій мимо петербургскій франтъ, не узнавъ императрицу, взглянулъ на нее довольно нахально, не снялъ шляпы и, насвистывая, продолжалъ прогулку.

— Знаешь-ли, — сказала государыня — какъ мнѣ досадно на этого шалуна? Я въ состояніи остановить его и намылить ему голову.

— Вѣдь онъ не узналъ васъ, матушка, — возразила Перекусихина.