Исторические рассказы и анекдоты из жизни русских государей и замечательных людей XVIII и XIX столетий

— Да мнѣ какое дѣло, ваша свѣтлость, — отвѣчалъ Ш. — играйте какъ умѣете!

— Ай, мой батюшка, — возразилъ Потемкинъ, — и слова нельзя сказать тебѣ; ужъ и разсердился!

Услыша такой разговоръ, Безбородко раздумалъ жаловаться.

(Сочиненія Пушкина. Изд. 1859. Ч. 4. Стр, 112).

* * *

На Потемкина часто находили минуты хандры и унынія. Это случалось съ нимъ обыкновенно тогда, когда онъ встрѣчалъ какія либо препятствія къ осуществленію своихъ плановъ, или былъ раздраженъ придворными интригами, направленными противъ него. Въ такія минуты онъ затворялся въ своемъ кабинетѣ, никого къ себѣ не принималъ, ничѣмъ не занимался и почти все время лежалъ на диванѣ, грызя ногти и потирая лобъ. Однажды, въ бытность его президентомъ военной коллегіи, онъ впалъ въ подобное мрачное настроеніе духа, которое продолжалось нѣсколько дней. Между тѣмъ по коллегіи накопилось много нужныхъ дѣлъ, требовавшихъ немедленнаго разрѣшенія. Правитель канцеляріи князя, Поповъ, былъ тогда въ отлучкѣ и чиновники не знали, что имъ дѣлать, послѣ долгаго совѣщанія, одинъ изъ нихъ, молодой человѣкъ, по фамиліи Пѣтушковъ, вызвался отправиться къ князю и уговорить его подписать бумаги. Всѣ сочли такой вызовъ за шутку; но Пѣтушковъ, подстрекаемый желаніемъ отличиться, къ общему изумленію, забралъ подъ мышку цѣлую кипу бумагъ и бодро вошелъ въ кабинетъ князя. Потемкинъ сидѣлъ на софѣ въ халатѣ, босой и нечесанный. Пѣтушковъ смѣло и съ жаромъ высказалъ ему, что дѣла, вслѣдствіе медленности, могутъ придти въ разстройство, и просилъ его подписать бумаги. Потемкинъ молча выслушалъ Пѣтушкова, молча взялъ перо и подписалъ всѣ бумаги одну за другой. Торжествующій Пѣтушковъ, съ восторгомъ и радостью на лицѣ, бѣжитъ въ канцелярію, крича издали: подписалъ! подписалъ! Всѣ съ любопытствомъ и недовѣріемъ бросаются къ нему, смотрятъ: бумаги дѣйствительно подписаны, но только, вмѣсто «князь Потемкинъ», вездѣ написано «Пѣтушковъ, Пѣтушковъ, Пѣтушковъ»… Послѣдовалъ общій взрывъ смѣха и пристыженный смѣльчакъ долгое время не могъ отдѣлаться отъ остротъ и насмѣшекъ товарищей.

(«Русское Чтеніе». Глинки. Спб. 1845. Ч. I. Стр. 140).

* * *

Во время пребыванія своего въ Бендерахъ въ 1789 году, Потемкинъ былъ неравнодушенъ къ княгинѣ Е. Ѳ. Долгоруковой и по этому случаю безпрерывно устроивалъ, въ честь ея, концерты, балы, спектакли и разныя другія увеселенія. Между прочимъ, князь велѣлъ вырыть, за Днѣстромъ, противъ Бендеръ, землянку, которую отдѣлалъ и убралъ самымъ роскошнымъ образомъ. Вокругъ землянки расположились въ карре полки Екатеринославскій и Конно-гренадерскій съ заряженными ружьями и полнымъ комплектомъ барабанщиковъ, а нѣсколько впереди батарея изъ ста орудій. Потемкинъ пріѣхалъ вмѣстѣ съ княгиней къ землянкѣ, побылъ съ ней около получаса, потомъ вышелъ оттуда съ радостнымъ лицомъ, держа въ рукѣ бокалъ, наполненный шампанскимъ, и подалъ войскамъ заранѣе условленный знакъ, по которому барабанщики забили тревогу, полки открыли батальный огонь, а батарея сдѣлала оглушительный залпъ. Затѣмъ, князь сѣлъ со своей спутницей въ шлюпку, украшенную разноцвѣтными флагами, лентами и гирляндами, и возвратился въ Бендеры.

(Записки Л. Н. Энгельгардта. «Рус. Вѣстникъ» 1859. Ч. 4. Стр. 655).

* * *

Одинъ изъ офицеровъ черноморскаго казачьяго войска, имѣвшій чинъ армейскаго секундъ-майора, сдѣлалъ какой-то проступокъ. Когда Потемкинъ узналъ объ этомъ, то велѣлъ позвать къ себѣ войскового судью Головатаго и сказалъ ему: — «Головатый! пожури его по-своему, чтобъ впередъ этого не дѣлалъ». — «Чуемо, наияснѣйшій гетмане!» — отвѣчалъ Головатый и на другой день явился съ рапортомъ къ Потемкину: — «исполнили, ваша свѣтлость!» — «Что исполнили?» — спросилъ князь. — «Пожурили майора по-своему, какъ ваша свѣтлость указали». — «Какъ же вы его пожурили, разскажи мнѣ», — сказалъ Потемкинъ. — А якъ пожурили? просто, наияснѣйшій гетмане! Положили да кіями такъ ушкварили, що насилу всталъ»… — «Какъ, майора?., закричалъ князь, — какъ вы могли?» — «Правда таки, що насилу смогли — отвѣчалъ Головатый, — едва въ четверомъ повалили; не давался; одначе справились. А що майоръ? не майорство, а онъ виноватъ. Майорство при немъ и осталось. Вы приказывали пожурить: вотъ онъ теперь долго будетъ журиться и я увѣренъ, что за прежнія шалости никогда уже не примется».

(Матеріалы для исторіи Малороссіи. «Отеч. Записки» 1839. № 10. Стр. 15).

* * *

Въ черновыхъ бумагахъ А. С. Пушкина, между разными набросками, сохранились три анекдота о Потемкинѣ, записанные имъ со словъ Натальи Кириловны Загряжской, урожденной графини Разумовской, извѣстной умомъ своимъ, оригинальностью и любезностью. Мы приводимъ здѣсь эти анекдоты безъ всякаго измѣненія.

1.