Исторические рассказы и анекдоты из жизни русских государей и замечательных людей XVIII и XIX столетий

Отецъ мой былъ хотя и небогатый дворянинъ, но далъ мнѣ хорошее воспитаніе. По тогдашнему обычаю, для окончанія образованія, я отправился путешествовать въ чужіе края; я былъ въ то время еще очень молодъ, но имѣлъ уже чинъ поручика.

Въ Берлинѣ я пристрастился къ картамъ и разъ объыгралъ одного стараго прусскаго майора. Послѣ игры майоръ отозвалъ меня въ сторону и сказалъ:

— Herr Lieutenant! Мнѣ нечѣмъ вамъ заплатить, — у меня нѣтъ денегъ; но я честный человѣкъ. Прошу васъ пожаловать завтра ко мнѣ на квартиру. Я могу предложить вамъ нѣкоторыя вещи; можетъ быть онѣ вамъ понравятся.

Когда я явился къ майору, онъ провелъ меня въ одну комнату, всѣ стѣны которой были уставлены шкафами. Въ этихъ шкафахъ, за стекломъ, находились, въ маленькомъ видѣ, всевозможныя оружія и воинскія одѣянія: латы, шлемы, щиты, мундиры, шляпы, каски, кивера и т. д. Однимъ словомъ, это было полное собраніе оружій и воинскихъ костюмовъ всѣхъ вѣковъ и народовъ, начиная съ древности. Тутъ же красовались и воины, одѣтые въ ихъ современные костюмы.

Посреди комнаты стоялъ большой круглый столъ, гдѣ тоже было разставлено войско. Майоръ тронулъ пружину и фигуры начали дѣлать правильныя построенія и движенія.

— Вотъ, сказалъ майоръ, — все что мнѣ осталось послѣ моего отца, который былъ страстенъ къ военному ремеслу и всю жизнь собиралъ этотъ кабинетъ рѣдкостей. Возьмите его вмѣсто уплаты.

Послѣ нѣсколькихъ отговорокъ, я согласился на предложеніе майора, уложилъ все это въ ящики и отправилъ въ Россію. По возвращеніи въ Петербургъ, я разставилъ мои рѣдкости у себя на квартирѣ и гвардейскіе офицеры ежедневно приходили любоваться моимъ собраніемъ.

Въ одно утро пріѣзжаетъ ко мнѣ адъютантъ великаго князя Павла Петровича и говоритъ, что великій князь желаетъ видѣть мое собраніе и для этого пріѣдетъ ко мнѣ.

Я, разумѣется, отвѣчалъ, что самъ привезу все къ его высочеству. Привезъ и разставилъ мои игрушки.

Великій князь былъ въ восхищеніи.

— Какъ вы могли составить такое полное собраніе въ этомъ родѣ! — воскликнулъ онъ, — жизни человѣческой мало, чтобъ это исполнить.

— Ваше высочество! — отвѣчалъ я, — усердіе къ службѣ все превозмогаетъ. Военная служба моя страсть.

Съ этого времени я пошелъ у него за знатока въ военномъ дѣлѣ.

Наконецъ, великій князь началъ предлагать, чтобы я продалъ ему мою коллекцію. Я отвѣчалъ, что продать ее не могу, а почту за счастье, если онъ позволитъ мнѣ поднести ее его высочеству.

Великій князь принялъ мой подарокъ и бросился меня обнимать. Съ этой минуты я пошелъ за преданнаго ему человѣка.

— Такъ вотъ чѣмъ, любезный другъ, — заключилъ свой разсказъ графъ Ростопчинъ, — выходятъ въ чины, а не талантомъ и не геніемъ!

(Мелочи изъ запаса моей памяти. М. А. Дмитріева. 2-е изд. М. 1869. Стр. 80).

* * *

Петербургскій оберъ-полиціймейстеръ Рылѣевъ, отличавшійся необыкновенною исполнительностью и, вмѣстѣ съ тѣмъ, ограниченнымъ умомъ, явился однажды въ домъ къ придворному банкиру Сутерланду и велѣлъ доложить ему, что имѣетъ надобность видѣться съ нимъ немедленно и передать весьма важное приказаніе императрицы Екатерины II.

Сутерландъ тотчасъ же пригласилъ Рылѣева къ себѣ въ кабинетъ.

— Господинъ Сутерландъ, — сказалъ Рылѣевъ съ крайнимъ смущеніемъ, — я къ прискорбію моему получилъ отъ императрицы порученіе исполнить ея приказаніе, строгость котораго меня пугаетъ. Не знаю, за какой поступокъ, за какое преступленіе вы подверглись гнѣву ея величества.

— Я тоже ничего не знаю, — отвѣчалъ Сутерландъ, — и признаюсь, не менѣе васъ удивленъ. Но скажите же, наконецъ, какое это приказаніе?

— У меня, право, недостаетъ духу, чтобъ объявить вамъ его.

— Неужели я потерялъ довѣріе императрицы?

— Еслибъ только это, я бы не такъ опечалился; довѣріе можетъ возвратиться и мѣсто вы можете получить снова.

— Такъ что же? Не хотятъ ли меня выслать отсюда!

— Это было бы непріятно; но съ вашимъ состояніемъ вездѣ хорошо.

— Господи! — воскликнулъ испуганный Сутерландъ, — можетъ быть меня хотятъ сослать въ Сибирь?

— Увы! и оттуда возвращаются!

— Въ крѣпость меня сажаютъ, что ли?

— Это бы еще ничего, изъ крѣпости выходятъ.

— Боже мой! уже не иду ли я подъ кнутъ?

— Истязаніе страшное, но отъ него не всегда умираютъ.

— Какъ! — вскричалъ съ ужасомъ банкиръ, — моя жизнь въ опасности? Императрица, добрая, великодушная, на дняхъ еще говорила со мной такъ милостиво… неужели она захочетъ… но я не могу этому вѣрить! О, говорите же скорѣе! Лучше смерть, чѣмъ эта неизвѣстность!

— Императрица, — отвѣчалъ уныло оберъ-полиціймейстеръ, — приказала мнѣ сдѣлать изъ васъ чучело…

— Чучело! — завопилъ пораженный Сутерландъ, — да вы съ ума сошли. И какъ же вы могли согласиться исполнить такое варварское приказаніе, но представивъ ей всю его жестокость и нелѣпость?