Исторические силуэты

Так оборвалась жизнь выдающегося государственного деятеля, вскормленного бурной эпохой Петра и безжалостно скошенного мрачной «бироновщиной». Богато одаренная натура Волынского совместила в себе и выдающиеся пороки своей эпохи, и светлые черты пробуждавшегося общественного сознания. Добросовестный историк не может закрыть глаза на темные факты его жизни; но прав был и поэт, воскликнувший про Волынского: «Он мнил спасти страну родную!»[117] Поэта можно заподозривать в увлечении, в идеализации своего героя. Но вот свидетельство высокого авторитета: вот, что написала о деле Волынского императрица Екатерина II, конечно, имевшая возможность познакомиться с этим делом так полно, как ни один историк: «Сыну моему и всем моим потомкам советую и поставляю читать сие Волынского дело от начала до конца, дабы они видели и себя остерегали от такого беззаконного примера в производстве дел… Волынский был горд и дерзостен в своих поступках, однако не изменник, но напротив того, добрый и усердный патриот и ревнитель к полезным поправлениям своего отечества. Итак, смертную казнь терпел, быв невинен».

ЕКАТЕРИНА II

Печатается по изданию:

Кизеветтер А. А.

Исторические силуэты: Люди и события.

Берлин: «Парабола», 1931. С. 7–28.

I

Преобразовывая по западноевропейским образцам русские государственные учреждения, Петр Великий усовершенствовал внешнюю технику русского административного аппарата. Вместе с тем он внес ряд перемен в организацию сословий. Но ни его административные, ни его сословные реформы не видоизменили принципиальных оснований, на которых был построен государственный порядок тогдашней России. Снабженная новыми правительственными учреждениями на шведский манер, переодетая из полуазиатских кафтанов в короткие немецкие камзолы, Россия осталась государством, снизу доверху закрепощенным, осталась самодержавной монархией, утвержденной на системе принудительного прикрепления всех без изъятия слоев населения к государственной службе и государеву тяглу.

После смерти Петра Великого началась глубокая переработка самых оснований государственного порядка. С 1725 по 1762 г. Россия постепенно превращается в сословно-дворянскую монархию. Дворянство из прикрепленного к обязательной службе сословия превращается в сословие свободных от обязательной службы привилегированных земле- и душевладельцев, в то время, как люди посадские остаются по-прежнему на положении закрепощенных тяглецов, а крепостная неволя владельческих крестьян, усиливаясь, обостряясь и расширяясь, принимает такие черты, которые близко подводят ее к настоящему рабству.

К моменту воцарения Екатерины II эта метаморфоза была уже завершена. Манифест Петра III о «вольности дворянской»[118] составил завершенный шаг в ее подготовке.

На долю Екатерины II досталась задача сообщить этому вновь назревшему строю государственно-общественных отношений окончательную юридическую формулировку и установить те новые учреждения, которые соответствовали самой природе сословно-дворянской монархии.

Так, на долю Екатерины II и ее сотрудников выпадала задача собрать жатву на поле, которое было распахано, обсеменено и взращено их предшественниками. Задача ответственная, ибо неуспех в выполнении такой задачи сразу сводит к нулю все предшествующие труды и достижения. Но в то же время эта задача и очень благодарная, ибо собиратель жатвы, если только он выполнит свое дело с успехом, непременно затмит собою и пахаря и сеятеля: ведь радость первоначальных надежд тускнеет перед счастьем достижения окончательной цели.

Блестящий успех, сопровождавший деятельность Екатерины II и окруживший ее имя ореолом славы, всего более объясняется тем, что по условиям исторического момента ее основная задача как раз соответствовала особенностям ее личного характера. Екатерина оказалась не ниже и не выше своей задачи, а как раз вровень с нею. Она была от природы не пахарем и не сеятелем, которые должны создавать условия, благоприятные для успеха будущей жатвы, а именно жнецом, обязанность которого — не испортить этих не им созданных условий, а, наоборот, использовать их наилучшим для дела образом.

На жизненном пути Екатерины не было недостатка в препятствиях, сложных и опасных. Она сумела восторжествовать над ними. Но она достигла этого успеха не столько преодолевая эти препятствия силою непосредственного сопротивления, сколько обходя их искусством гибкой изворотливости.

Вызывать на открытый бой враждебные жизненные стихии, встречать их лицом к лицу, разить их лобовыми ударами, — для этого нужен гений, нужен Петр. Подвигаться к своей цели по линии наименьшего сопротивления, не ниспровергая врагов, а приручая их к себе; не опережать окружающей среды, а стараться идти с ней в ногу — для этого нет необходимости обладать гением, а достаточно и таланта, достаточно быть не Петром, а Екатериной.