Исторические силуэты

Строго воспрещал Потемкин употребление солдат на частные работы. Снабжение солдат пищею и одеждою в необходимом количестве составляло предмет постоянной заботы Потемкина. В 1788 г. он утвердил особые санитарные правила для войск. Для наблюдения за искоренением различных злоупотреблений в армии Потемкин восстановил институт военной инспекции, когда-то учрежденный Петром Великим.

Просвещенная мысль Потемкина явственно проступает в его нередких выступлениях в пользу различных облегчений для раскольников. Отстаивая начала веротерпимости в этом вопросе, он иногда шел далее Екатерины и встречал отпор с ее стороны. Надо, впрочем, отметить, что облегчения для раскольников интересовали Потемкина всего более в связи с главным его делом, в связи с мероприятиями по заселению Новороссии.

Все, писавшие о Потемкине, с полным основанием выдвигали на первый план деятельность Потемкина по устройству Новороссийского края и Крыма, и та или иная оценка этой именно деятельности получала решающее значение и для общей характеристики его государственных заслуг. Панегиристы Потемкина находят здесь главное подтверждение его гениальной прозорливости и высокий образец его административных талантов. Наоборот, порицатели Потемкина как раз в этой области его деятельности усматривают наиболее яркие доказательства дутого характера его славы: не правы ни те, ни другие.

Отрицать у этой деятельности всякую плодотворность невозможно. Так или иначе, на Черном море возник тогда русский военный флот. Так или иначе, глухой угол Новороссии был вызван к жизни, и покрылся сетью новых поселений, и один за другим возникали города Екатеринослав, Николаев, Херсон, а на Крымском берегу — Севастополь. Кирилл Разумовский[160], съездивший в 1782 г. в Херсон, описал в одном частном письме свои дорожные впечатления, и это описание явно свидетельствует о том, что не к одним показным эффектам сводилась колонизационная деятельность Потемкина. «На самой той ужасной своею пустотою степи, — писал Разумовский, — где в недавнем времени едва кое-где рассеяны обретаемы были ничего не знающие избушки, называемые от бывших запорожцев зимовниками, нашел я довольный селения верстах в 20, 23 и не далее 30, большею частью при обильных водах». Самый Херсон привлек к себе внимание путешественника множеством каменных зданий, цитаделью, адмиралтейством, обширным предместьем, обитаемым купечеством и разнородными мещанами, казармами, в которых помещалось около десяти тысяч военнослужащих. Картина дополнялась приятным видом острова, окруженного греческими купеческими кораблями и прорезанного каналами для «выгоды сих судов». Отметил Разумовский «и расчищенные и к судоходству удобные сделанные Ненасытецкие пороги с проведенным при них с невероятным успехом каналом, достойным всякого внимания и разума человеческого».

При всем том невозможно умалчивать и про то, что серьезное дело, совершавшееся в Новороссии, Потемкин окружал с избытком суетным шумом и дутым блеском. Нередко его решения были скороспелы, малопродуманны, а его проекты часто были исполнены дилетантской маниловщины. Проект устройства города Екатеринослава поразителен в этом отношении. По замыслу Потемкина, среди голой степи надлежало воздвигнуть город, который должен был украситься храмами на манер храма Св. Петра в Риме, судилище наподобие древних базилик, лавками полукружием, наподобие Пропилей[161], с биржей и театром посередине. Тут же должны были учредиться академия музыкальная, университет и 12 фабрик шерстяных, шелковых, суконная и прочее. При университете решено было строить обсерваторию. Все это писалось всерьез, на все были ассигнованы громадные суммы.

Разумеется, достигнутая действительность и отдаленным образом не напоминала этой пышной мечты, не имевшей ничего общего с серьезными задачами колонизационной политики. Приступая к постройке Николаева, Потемкин точно так же предначертал необъятно широкие планы. Собрано было несколько тысяч рабочих. Деньги тратились без счета. Фантазия Потемкина рисовала ему устройство в Николаеве колоссального аптекарского сада, мастерских для снабжения флота соленым мясом и консервами из овощей, пильных мельниц, образцовых сельскохозяйственных ферм и т. д. Но вместо всего этого в 1788 году Николаев представлял собою скопление хижин из тростника и выкопанных землянок, обитатели которых жили в ужасных гигиенических условиях. Потемкин хотел сразу двинуть всевозможные мероприятия; вызов колонистов, разведение лесов, виноградников, шелководства, учреждение школ, фабрик, типографий, корабельных верфей; все начиналось сразу, на широкую ногу, с громадными затратами, с великой суетой. Всякое предприятие Потемкин начинал не со скромной существенности, а с броских, пышных эффектов, которые, по существу, были излишни, и с необъятных планов, заведомо невыполнимых.