История античной философии

Содержание размышлений Пиррона, которыми он предваряет изложение своего понимания способов достижения истинной цели человеческой жизни (упорядочения практики), можно выразить следующим образом. Общественная жизнь уклонилась от истины, ибо она уклонилась от естественности, приняв искусственный, надуманный характер. Самым уродливым следствием такого противоестественного характера общественной жизни является придание чрезмерного значения чисто теоретическим умствованиям. Основание такого внимания к праздному умствованию и неразрывно связанному с ним пустословию усматривают в якобы важной цели – нахождении некоей абсолютной истины. Но сама эта цель уже есть результат надуманного теоретизирования. Истинная цель жизни – достижение счастья для индивида. Причем, это достижение счастья должно быть обеспечено именно самим индивидом. В этом – самостоятельном обеспечении собственного счастья – и состоит сущность философии, понимаемой, таким образом, как практическая мудрость, а не как туманное голое умствование, пусть бы даже и изящно словами изложенное.

Подтверждается эта позиция скептическим анализом тех выводов, которые предлагаются как позитивные достижения теоретической философии. Оказывается, что все эти достижения именно как знание несостоятельны. Таким образом – и по причине несостоятельности философии как знания – необходимо от всего этого притязательного умствования, от всей теоретической философии отказаться. Заботиться нужно только о практическом устроении жизни. С чего начать это устроение? С очень простого – с констатации той очевидной и даже тривиальной для каждого человека житейской истины, что целью жизни является счастье. Но понимание сущности счастья – непростое дело. При попытках понять сущность счастья принимаются в расчёт только те условия счастья, которые находятся во власти человека. Следовательно, такие обычные признаки счастья, как здоровье, богатство, удача и т.п. во внимание не принимаются, ибо они не подвластны человеку. Исключается, конечно же, и несерьёзное понимание счастья как накопления наслаждений.

Пиррон: средство достижения глубокого спокойствия души – методичное воздержание от теоретических суждений.

Пиррон принимает как наиболее мудрое понимание счастья, предложенное Эпикуром. Счастье, которое каждый человек может обеспечить самому себе, может состоять только в достижении того глубокого спокойствия души, которое символически обозначается как «атараксия». Как же достичь этого состояния? Ответ Пиррона вполне оригинален. Важнейшее средство достижения «атараксии» состоит в методичном воздержании от теоретических суждений (т.е. суждений в теоретической области). Воздержание, в том числе и воздержание от суждений, по-гречески обозначается словом «эпохи». Это «эпохи» и стало понятием, которое в истории философии почти всегда ассоциируется с именем Пиррона. Как понимать это «эпохи»? Не буквально же, ибо мысль о необходимости воздерживаться от суждений уже есть суждение (как и, собственно, всякая мысль). Понимание «эпохи» Пиррона вытекает из его принципиального отказа от теоретических умствований. Вот от этих то чисто теоретических суждений и надо воздерживаться, но не от суждений вообще. Судить, конечно, необходимо и даже невозможно обойтись без суждений, но делать это надо только в сфере практики.

Итак, необходимо воздерживаться от теоретических суждений, чтобы тем самым содействовать главному делу жизни – практическому умиротворению своего внутреннего душевного состояния и достижению «атараксии». Может возникнуть вопрос: причем здесь вообще теоретические суждения? Ведь с умиротворением душевного состояния мы уже знакомы по учениям киников, Демокрита, стоиков и эпикурейцев. В этих учениях везде речь, в сущности, идет об освобождении души от аффектов. А у Демокрита и у эпикурейцев это освобождение от аффектов и называется даже так же, как и у Пиррона – «атараксия», что является, по сути дела, синонимом стоической «апатии», т.е. бесстрастия, отсутствия аффектов. Что опаснее для души – суждения (пусть даже чисто теоретические) или аффекты? Вопрос правильный. Уточнение необходимо.