История античной философии

Человек состоит из плоти и души. От плоти – все чувственные волнения, аффекты, которые сами по себе, без нравственного контроля, влекут к греху. Нравственный контроль над плотскими переживаниями может осуществляться только разумной душой. Душа человека, в отличие от плоти, бессмертна, причем бессмертна абсолютно, т.е. она не только никогда не испытает смерти, но она и не испытала рождения. Она вечна в обе стороны – и в сторону конца, и в сторону начала[62]. По отношению к душе тело человека есть тяжелая ноша, обуза и даже, метафорически говоря, «темница», в которой душа будет мучиться, если её переживания будут предоставлены самим себе, будут осуществляться самотеком, без всякого разумно-нравственного контроля. Нравственные нормы и та метафизическая истина, которая эти нормы обосновывает, не могут быть выявлены никаким индивидуальным человеческим разумом. И то и другое – нравственные нормы и их обосновывающее религиозно-метафизическое знание – могут быть только даны людям извне, со стороны, и источник, который эту мировоззренческую истину, состоящую из теоретической и практической частей (метафизической и этической), предоставляет, может быть только один – Бог. Божественное откровение передается людям через особых посланников, своей безупречной нравственной жизнью заслуживших право такими посланниками быть. Изначальным таким посланником был Пифагор, который первым и передал людям ту истину, которая необходима для правильной жизни[63]. Единственным показателем того, что истина божественного откровения действительно усвоена человеком, является нравственная чистота жизни и правильно выраженное благочестие, предписанное этой истиной.

То есть, критерий усвоения истины – практический. Теоретическое усвоение истины есть всего лишь предварительный этап ее усвоения, сущность которого состоит в исчерпывающем умственном понимании истины и её запоминании. А настоящее усвоение истины есть именно её осуществление на практике, через нравственно безупречное поведение и безупречно же обнаруживаемое благочестие.

Аполлоний Тианский: сущность абсолютной истины – божественное откровение, способ усвоения истины – нравственно-религиозная практика.

Но тогда возникает вопрос – что при таком понимании сущности абсолютной истины (как божественного откровения) и при таком понимании способа усвоения этой истины (через нравственно-религиозную практику) остается делать философии? Ведь она, по распространенному мнению, должна заниматься именно поиском чисто теоретической истины, а показателем ее нахождения должно быть более или менее подробное теоретическое этой истины словесное изложение. Ответ очевиден – философии здесь делать нечего. Абсолютная истина в обоих своих аспектах – теоретическом (= метафизическом) и практическом (= этическом) – обретена и без философии. Так что на долю философии остается только та сравнительно скромная роль, которую ей отводил ещё афинский софист Калликл, живший на пятьсот лет раньше Аполлония. Роль эта чисто педагогическая, а точнее, дидактическая – быть частью учебной программы общего среднего образования, которое предназначено для подготовки юношества к квалифицированному участию в общественно-государственной жизни. И ничего более.

Аполлоний Тианский: философия есть средство осуществления божественного откровения.