История античной философии

Короче говоря, как христиане во всей полноте, а до них иудеи частично получили истину непосредственно от Бога, и это было зафиксировано в Священном Писании христианской Церкви, так и греческие философы прямо получили от Бога те крупицы истинного знания, которые были ими (или их учениками) внесены в свои сочинения. Исходя из этого вывода, св. Иустин приходит к тому обобщению, что всё, что следует считать несомненной истиной – происходит от Бога. Причем, в дальнейшем св. Иустин, по сути дела, даже отождествляет божественную истину (более или менее, но всегда предполагающую Божественное Откровение в тесном смысле слова как способ своего обнаружения) с естественной разумностью (для которой Божественное Откровение в тесном смысле, по общепринятому мнению, не необходимо).

Категория естественной разумности была в философской системе стоиков, а сам св. Иустин по своей светской профессии был философом и, причем, именно стоиком[71]. Так как источником истины – где бы она ни обнаруживала себя – является Бог, отождествляемый с личностью Христа (все разъяснения по поводу этого отождествления подразумеваются), то отсюда становится очевидным положение, что истина в наибольшей своей полноте и чистоте находится там, где Божественное Откровение присутствует в наибольшей своей мере, т.е. в христианском Священном Писании. А это значит, что и философская истина тоже обретается именно там – в христианском Божественном Откровении и в основанном на этом Откровении христианском учении.

Св. Иустин Мученик: истинная философия есть христианское вероучение.

Тем самым решается и вопрос об отношении христианского апологета св. Иустина к философии. Для него истинная философия есть христианское вероучение. Между настоящей философией и христианством существует именно это отношение – отношение тождества. Противоречия между ними нет и быть не может. Всё истинное, всё хорошее, что высказано когда-нибудь и кем-нибудь, принадлежит нам, христианам (Апология II, 13). С точки зрения св. Иустина, тот поиск истины, который так долго вёлся греческими философами, получил завершение в христианстве. Грекам незачем теперь продолжать отыскивать истину, ибо эта истина пришла к ним сама во всей своей полноте в виде христианского учения, которое можно считать, кроме всего прочего, истинной философией и окончательной философской системой.

Отождествление христианства и философии является исключительной особенностью св. Иустина. В дальнейшем эта точка зрения никогда среди других апологетов не воспроизводилась, и причина этого в следующем. Прежде всего, отождествление христианства с философией невозможно принять, потому что христианство не исчерпывается только своей рациональной стороной. Ведь вероучение –если понимать под ним только религиозную метафизику, – есть теория, умствование. И всё, не больше. Всякое умствование, всякая метафизическая теория выражается исключительно лишь словами. Но христианство как мировоззрение имеет целью определять именно поступки человека, его дела. Если мысли правильны, если слова, эти мысли выражающие, точны, но при этом дел, соответствующих этим правильным мыслям и точным словам, нет, то тогда толку от этих мыслей и слов тоже нет. Это умозаключение, в сущности, элементарное и потому несомненное даже для простого здравого смысла, апостол Иаков подкрепил хорошо всем известным высказыванием в своем Соборном Послании: «Ты веруешь, что Бог един. Хорошо делаешь. Но и бесы веруют и трепещут. Не хочешь ли знать, неосновательный человек, что вера без дел мертва?» (Иак 2:19–20).

Кроме того, в христианстве признается категория непостижимого для человеческого разума, иррационального. Например, признается наличия чудес, т.е. фактов, недоступных для человеческого понимания (исцеление безнадежно больных, воскрешение мертвых). Другой пример иррационального в христианстве – наличие т.н. «таинств», т.е. особых священнодействий, имеющих чрезвычайно важное значение для религиозно упорядоченной жизни, но для обычного человеческого разумения непонятных. При этом для рациональной философии категория иррационального принципиально неприемлема. Для рациональной философии вольное или невольное признание иррационального (под влиянием, например, скептицизма) означает признание своей несостоятельности.