История античной философии

Таким образом, отождествление философии с христианством при последовательном своем продумывании непременно должно было бы означать отрицание философии. Необходимо предположить, что у св. Иустина отождествление философии и христианства не было предназначено для буквального толкования, а было лишь фигурой речи. Смысл этого фигурального выражения в том, что философия при правильном её употреблении не может противоречить христианскому мировоззрению. Философия и христианство не находятся в отношении соперничества. Между ними есть отношение преемственности. Философия подводит к христианству, а дальше уступает ему место. Исчерпав свои ресурсы, т.е. возможности индивидуального человеческого разума, философия должна признать, что компетенция её закончилась, а дальше человеческой жизнью может руководить только христианство как самое глубокое (даже и в умственном отношении) и жизнеутверждающее мировоззрение.

Татиан Ассириец (112-185)

Учеником св. Иустина был другой христианский апологет – Татиан Ассириец (112-185). Он перенял основной тезис своего учителя – отождествление истинной философии с христианством, – но сделал из этого тезиса вывод, диаметрально противоположный выводу своего учителя.

Татиан Ассириец: языческая философия есть средоточие непримиримо противоречащих друг другу основных суждений, и вся языческая культура порочна.

Если св. Иустин, как мы теперь уже знаем, усматривал в греческой философии крупицы истины, а в христианстве видел истину во всей её полноте – причем между этой полнотой истины и её крупицами не усматривал качественного несоответствия, а только лишь количественную недостаточность этих крупиц по сравнению с полнотой, – то Татиан решительно отверг всю языческую философию как сосредоточие непримиримо противоречащих друг другу основных суждений. В своем сочинении «Речь против эллинов» Татиан обосновывал свое отвержение греческой философии именно этим, типичным для скептиков, аргументом – противоречиями философов друг другу. Но Татиан не остановился только лишь на отвержении греческой философии, а распространил это отвержение на всю греческую культуру. Для него вся языческая культура порочна, и потому долг каждого христианина состоит в том, чтобы прекратить всякие отношения не только с языческими верованиями, не только с языческими философскими умствованиями, но и со всей бытовой стороной жизни языческого общества. Его красноречивые, горячие и язвительные обличения всех сторон язычества стали образцом для других боевых защитников христианства. Татиан, несомненно, был примером для таких отрицателей языческой культуры, как св. Августин и св. Иоанн Златоуст.

Климент Александрийский (150-218)

Истинным преемником св. Иустина в понимании соотношения христианства и философии был Климент Александрийский (150-218). А так как св. Иустин в разрешении этого вопроса следовал методу Филона Александрийского (истина находится в религии, а философия помогает эту истину довести до степени рациональной ясности, что необходимо для школьно-педагогической деятельности), то Климент Александрийский своими размышлениями на эту тему оказался, в свое время, в христианской среде в положении, аналогичном положению Филона Александрийского в иудейской среде на две сотни лет раньше. Как Филон употреблял философскую эрудицию для растолкования своей национальной религии, так и Климент употреблял философию для защиты христианства от нападок образованных язычников. Для Климента, как и для св. Иустина (как и для Филона, только с заменой христианства иудаизмом), источник абсолютной истины только один, он находится в христианстве. Философия никакого существенного дополнения к этой истине дать не может. Но философия может довести суждения христианского вероучения до той желанной для ума ясности, при которой эти суждения не только утверждаются верой в качестве несомненных – с практической точки зрения – положений религиозного мировоззрения, но и принимаются умом уже как рационально очевидные и, потому, теоретически необходимые. Кратко сказать, христианство дает в качестве истины систему мировоззренческих верований, философия переводит эту систему верований (= вероятностных суждений) в систему знаний (= аподиктических суждений). Вера в лице христианства утверждает истину, знание в лице философии эту истину представляет теоретически необходимой.

Климент Александрийский: вера в лице христианства утверждает истину, знание в лице философии эту истину представляет теоретически необходимой.