История Артура Трулава

Люсиль поднимается.

– Ну, мне надо идти. Хочу приготовить особенный десерт, а там нужно время на замораживание. – Она отпирает дверь и напоминает обернувшись: – Жду тебя к ужину.

– Мне… одеться как-то? – неуверенно спрашивает Артур.

– Да уж, голым не приходи! – смеется Люсиль.

– Я имел в виду…

– Я поняла. Главное, чтобы тебе было удобно. Увидимся в шесть.

Он направляется домой. Еле-еле переставляя ноги, поднимается по ступенькам. Надо немного поспать, потом, может быть, заняться розами… Взяв почту, он видит сложенный листок бумаги. От Мэдди? Открыв, читает:

Я отец Мэделин Харрис. Ваш адрес был в ее в записной книжке. Пожалуйста, позвоните мне 555–3376. Это срочно.

Стивен Харрис

Прибавив шагу, Артур спешит к телефону.

Поставив пудинг из белого шоколада с черничным кремом в холодильник, Люсиль сбрасывает туфли, снимает очки и ложится на диван передохнуть. Десерт выглядит просто потрясающе, она едва может дождаться, когда поставит его на стол. На ужин будет обычная свиная отбивная с картофельным пюре и горошком, такое кто угодно может приготовить – хотя есть свой секрет, чтобы снаружи она получилась с хрустящей корочкой, а внутри невероятно нежной. Однако пудинг – это что-то! Подача в бокалах всем нравится. Всегда празднично смотрится и производит впечатление. «Ого!» – восхитятся Фрэнк с Артуром, а Люсиль только небрежно отмахнется: мол, да ладно вам, ничего особенного. Хотя на самом деле это далеко не так. Нет и нет. Десерт очень прихотливый, его нужно растирать и растирать до нужной консистенции, потом пропускать через сито, чтобы ни в пудинге, ни в креме не осталось ни малейших комочков. Однако оно того стоит. И выглядит чудесно, и на вкус просто фантастика. Люсиль специально сделала шесть порций – все наверняка захотят добавки.

Она уже слегка дремлет, когда раздается телефонный звонок. Сперва она не хочет вставать, однако теперь, когда у нее есть Фрэнк, не брать трубку просто нельзя.

И это действительно оказывается он – сообщает, что едет в больницу Святого Винсента. Что-то грудь прихватило. Скорее всего, ничего особенного, просто может немного опоздать на ужин. Волноваться не о чем.

– Я сейчас же приеду, – говорит Люсиль, начиная плакать, но тут же одергивая себя.

– Не стоит. Такое и раньше случалось. Наверное, просто у таблеток срок годности закончился. Меня немного подлечат, и буду как новенький. В общем, перезвоню, когда буду выезжать к тебе.

– Я сейчас буду, – настаивает она, но звонок уже оборвался.

Действуя совершенно спокойно, она надевает очки и туфли. Берет сумочку, потом кладет обратно и идет в ванную почистить зубы и нанести губную помаду. Выйдя, прихватывает с собой журнал Ассоциации пенсионеров, чтобы было что почитать вместе в приемном покое. Или в палате. Надо будет потом позвонить из больницы Артуру, сказать, что ужин отменяется. А может быть, и нет – вдруг Фрэнка правда быстренько подлечат и отпустят. Ну, наверное, добавка к десерту для него будет лишней. Не стоит ее предлагать.

В отделение экстренной помощи Люсиль попадает через сорок пять минут. В регистратуре ей отвечают, что Фрэнк уже в палате. Слава богу! Здесь так много людей! Про некоторых и не скажешь, что больные, – сидят в своих телефонах, спят, укрывшись курткой, или разговаривают во весь голос с сопровождающими, а смеются и того громче.

– Можно к нему пройти? – спрашивает Люсиль.

– Только родственникам.

– Я его невеста.

Женщина за стойкой снисходительно улыбается, однако, когда Люсиль показывает кольцо, все же говорит:

– Палата номер четыре. По коридору, справа.

Уже почти добравшись до места, она слышит: «Код синий! Код синий! Код синий!» Нет, это не может быть Фрэнк! Только не он! Однако тут над четвертой палатой начинает мигать красная лампочка. Мимо проносятся люди, у одного из них большая тележка с оборудованием. Дверь захлопывается у Люсиль прямо перед носом. Она стучит, осознавая нелепость своих действий. Никто не отвечает. Чей-то голос внутри – кажется, женский, – выкрикивает распоряжения. Она стучит снова и заглядывает в щелку.

– Фрэнк? Фрэнк?

Кто-то, подойдя сзади, мягко тянет ее за руку. Это та женщина из-за стойки регистратуры, разрешившая пройти в палату.

– Но я его невеста… – протестует Люсиль.

– Да, я знаю, но к нему сейчас нельзя. Дайте врачам его стабилизировать.

– Я не буду мешать.

– Вам туда нельзя! Пожалуйста, вернитесь в приемный покой!

Она возвращается и садится. Пальцы ходят ходуном, будто она вяжет. Этого просто не может быть! Нет!

– Хотите жвачку? – предлагает соседка.

Люсиль берет пластинку, поблагодарив. Сует в рот. Начинает жевать…

В приемном покое появляется женщина средних лет. С паническим выражением на лице она подлетает к стойке регистратуры.

– Фрэнк Пирсон?!

Следует несколько реплик вполголоса, потом ее просят подождать, сказав, что вызовут. Женщина садится у торгового автомата, поставив сумочку на колени и глядя в пространство. Потом начинает плакать…