История Артура Трулава

Молчать нельзя. Артур начинает говорить обо всем подряд. Что они могут просидеть здесь всю ночь, если понадобится. Что Люсиль – добрая и щедрая женщина, оптимистка, и он рад, что знаком с ней. Рассказывает, что, когда Нолы не стало, он думал, что и сам умрет от горя. Он читал, что сильный стресс разрушает клетки, и был уверен – эта невыносимая, гложущая боль просто съест изнутри. Однако этого не случилось. Понадобилось много времени, чтобы изменить свой взгляд на мир и научиться, ни на минуту не забывая о жене, заново любить и чтить жизнь. И с Люсиль тоже так будет.

– Но ко мне любовь пришла так ненадолго! Какая несправедливость! Вся моя жизнь – коту под хвост! Ведь правда, Артур, иначе и не скажешь. Я встретила любимого человека меньше месяца назад, и вот его уже нет. Это был мой последний шанс!

Тут Артур, кажется, совершает промах. Он говорит, что она еще может встретить кого-нибудь. И Люсиль снова начинает выть.

– Кого?! К старикам никто и не приходит, кроме тех, кого они знали в молодости!

Да, наверное, она права. Артур умолкает, просто сидит и смотрит на ее полное муки лицо. Вдруг она перестает плакать.

– Что ж… – говорит она. – Ты хочешь есть, Артур?

– Ну, в общем, да. Прости.

– Не за что извиняться. Я тоже проголодалась. У меня есть пудинг – будешь?

– Да, с удовольствием.

– Отлично.

Она встает на колени, потом каким-то чудом легко поднимается во весь рост и помогает Артуру.

– Хорошо, что ты мало весишь, – замечает она. – Идем.

– Не хочешь сперва загнать машину в гараж? – спрашивает он.

Она оглядывается.

– Мм… Нет.

– Может быть, я?..

– Нет, не хочу ее трогать до утра. Пусть остается на месте. Не спрашивай почему.

– Понимаю.

Ему действительно не надо объяснять. Это своеобразная дань памяти.

Прихватив букетик, он входит вслед за Люсиль в комнату с роскошно накрытым столом. Хрусталь, фарфор, серебро… Кремового цвета салфетки, свернутые как положено. Артур ставит в середину цветы в банке и садится. «Тик… так, – доносится из больших напольных часов. – Тик… так». Он откашливается, чтобы разрядить тишину.

Люсиль выходит из кухни, держа в руках поднос с шестью бокалами. Белое содержимое полито сверху чем-то темно-красным, благородного винного оттенка.

– Пудинг из белого шоколада с черничным кремом, – провозглашает она, будто объявляя президента Соединенных Штатов.

Она ставит перед Артуром одну порцию, затем вторую и третью. Тот не произносит ни звука, готовый съесть все до капли. Другие три бокала Люсиль оставляет себе. Она садится, и оба берутся за ложки. Жизнь продолжается.

Жарким днем в начале июля на кладбище раздается знакомый голос:

– Трулав!

Сидящий на складном стуле Артур резко оборачивается, едва не упав.

– Мэдди!

Он так рад ее видеть, что, нимало не задумавшись, тут же обнимает. Просто протягивает руки и прижимает к себе. Она немного напрягается, потом отступает на шаг, но все же, судя по выражению на лице, ей скорее приятно.

– Как вы? – спрашивает она.

– Да я что – как ты, милая?

Если судить по внешнему виду – просто чудесно. Былая смертельная бледность пропала, глаза светятся. И еще кое-что, главное – улыбка.

– Все хорошо! – заверяет девушка.

Сказать, что видел ее отца? Что-то подсказывает – не стоит торопиться.

– Где ты пропадала? Я каждый день тебя высматриваю. Один раз даже кричал, звал во весь голос – наверное, всех здесь перебудил.

– Да, я вас слышала.

– Правда?

Она указывает на полоску деревьев.

– Я была там. Услышала, но мне тогда не хотелось ни с кем говорить. Все было очень плохо. Совсем.

– Жаль это слышать. Но я рад, что теперь ты в порядке. Я волновался.

– Серьезно?

– Конечно! Мы ведь друзья, разве не так?

Мэдди отводит взгляд, будто в раздумье.

– По крайней мере я тебе друг. Мы виделись каждый день, а потом ты пропала – конечно, я беспокоился.

– Много чего случилось за это время… – произносит она и надолго умолкает.

– Что же? – спрашивает наконец Артур.

– Ну, для начала – я беременна! – громко выпаливает Мэдди.

– Вот как… Ты рада?

Она опускает глаза.

– Я этого не планировала, но хочу оставить ребенка.

– Дети – всегда чудо. Звучит банально, однако так оно и есть на самом деле.

Мэдди кивает, глядя на него с благодарностью.

– Да, я тоже так считаю. Но папа думает по-другому. Поэтому я и сбежала из дома.

– Куда?

Она смеется и делает широкий жест, обводя рукой кладбище.