История балета. Ангелы Аполлона

Для балета последствия были предсказуемы: больше драмбалетов, и все более консервативных. Война стала замечательной темой: победа над Гитлером танцевалась и перетанцовывалась на балетной сцене, закрепившись (как и в других областях искусства) как оправдание советской системы. Например, в 1947 году в Кировском состоялась премьера трехактного балета «Татьяна, или Дочь народа» о влюбленной паре, проникшей в расположение нацистов, чтобы взорвать их лагерь. Героев хватают и пытают: «Нацисты скручивали, ломали, бросали на землю и поднимали танцовщика в символическом распятии». Татьяну спасает Красная армия, но ее возлюбленный погибает. Однако после войны он чудесным образом возвращается к жизни и к своей Татьяне. Влюбленные посещают место своего подвига: на пепелище нацистского лагеря отстроено советское морское училище, пару торжественно встречают и приветствуют воспитанники. Если сегодня это необычное сочетание пыток, чудесного воскресения и патриотического духа представляется надуманным, то тогда оно прекрасно вписывалось в контекст времени. Как писал один из критиков, героини, действовавшие в подобных балетах на военную тему, напоминали о Зое – юной партизанке, которую немцы схватили, пытали и повесили. В 1944 году невероятно популярный фильм о Зое был снят тем же режиссером, что позднее снял фильм-балет «Ромео и Джульетта» (Лео Арнштам)²¹.

В том же духе в 1948 году Лавровский поставил в Большом театре «Жизнь» на музыку грузинского композитора Андрея Баланчивадзе (брата Джорджа Баланчина). Балет повествует о сильной, самоотверженной женщине – ее партию танцевала Уланова, – которая в колхозе взяла на себя все обязанности ушедшего на войну мужа и стойко продолжает работать, даже получив повестку о его гибели в бою. (По жестокому стечению обстоятельств жена Лавровского, немка по происхождению, во время войны была арестована и сослана в лагеря.) В 1959 году Большой показал постановку о великом сражении «Мы – сталинградцы», а в 1960-м Кировский театр представил хореографическую миниатюру «Сильнее смерти», действие которой развивается в нацистской камере пыток. Три советских узника ждут казни, но когда раздаются выстрелы, мужчины не погибают. Они поддерживают друг друга и оказываются сильнее вражеского огня.

Но, пожалуй, самой поразительной стала представленная Кировским театром в 1961 году «Ленинградская симфония» хореографа Игоря Бельского (1925–1999) на музыку Шостаковича. Балет был глубоко символичен: партитура была написана во время войны, и Сталин переправил ее с грузовым самолетом в осажденный город; музыка в исполнении наспех сколоченного оркестра звучала из репродукторов на улицах голодного Ленинграда. Работа над балетом шла напряженно и затрагивала за живое: как минимум один (возможно, больше) исполнитель, танцевавший в 1961 году, пережил блокаду.

Впрочем, военная тема не обязательно гарантировала успех. Например, в 1950 году в Большом – вероятно, чтобы повторить успех «Жизни», – Лавровский поставил «Рубиновые звезды», историю любви и войны, вновь на музыку Баланчивадзе. В балете, действие которого разворачивалось на Кавказе, фигурировали два влюбленных соперника – грузин и русский, и, как вспоминала Майя Плисецкая (исполнительница главной роли), Лавровский колебался и тревожился, пытаясь предугадать официальную реакцию на каждое его решение. Кто должен умереть первым – русский или грузин? Как в танце изобразить войну, чтобы это было приемлемо для властей? На генеральной репетиции группа угрюмых представителей Центрального комитета (которые сами нервничали и волновались) высказалась категорически против балета. Почему, спрашивали они, действие перенесено в Грузию? Разве Лавровский не знает, что Россия, а не Грузия, первой подверглась бомбардировке? До премьеры «Рубиновые звезды» так и не дошли²².