История балета. Ангелы Аполлона

При небольшой доле везения я ошибаюсь, и классический балет не умирает, а лишь впадает в глубокую спячку, чтобы потом быть разбуженным, как Спящая красавица, следующим поколением. В конце концов, в балете уже было столько духов и призраков, столетних перерывов и полузабытых снов, а «Спящая красавица» была его самой верной спутницей и метафорой. Она неизменно присутствовала на каждом важном перекрестке: при дворе Людовика XIV, откуда балет формально начался; в Санкт-Петербурге конца XIX века, где Петипа, Чайковский и Всеволожский очнулись ото сна и вознесли балет на новые высоты; в воображении Дягилева и Стравинского в 1921 году, когда они изо всех сил цеплялись за остатки своего прошлого; а также в замыслах Мейнарда Кейнса, когда он задался целью вернуть послевоенную Британию обратно в цивилизацию. Советские мастера тоже во многом полагались на «Спящую красавицу», а Джордж Баланчин и начал, и закончил свою жизнь с этим балетом: «Спящая красавица» была первым спектаклем, в котором он ребенком танцевал в имперском Санкт-Петербурге, и она же стала его последней мечтой в «Нью-Йорк Сити балле».

Но «Спящая красавица» – не только о сне и пробуждении, о придворной пышности и классическом балете; в ней также говорится о хрупкости традиций: о сне, от которого можно и не проснуться. За последние двадцать лет балет стал напоминать умирающий язык: Аполлона и его ангелов сейчас понимает и ценит все более сужающийся круг старых верных ценителей где-то на периферии культуры. Возможно, история – наша история – подходит к концу.

Примечания

В настоящих примечаниях указаны исключительно цитируемые материалы, они составлены для работы с библиографией, в которой читатель найдет более полный список работ, использованных в каждой главе, а также список архивных источников и сокращений. Перевод, если не указано иное, – мой.

Введение.

Мастера и традиции

Платон, «Федра» (Plato, Phaedrus, 51).

Глава первая.

Короли танца

Ebreo, De Pratica, 47; Jones, Spectacle in Milan; Sparti, Antiquity as Inspiration.

Yates, The French Academies, 23–25, 37.

Yates, The French Academies, 86; McGowan, L’Art du Ballet de Cour, 14.

Мерсенн, цит. по: Yates, The French Academies, 24–25. По словам Йейтса, возвышенный стиль прозы Мерсенна отражает его тревогу и озабоченность в период, когда в Европе разгорелась Тридцатилетняя война.

Yates, The French Academies, 240. В письменном предисловии к балету Бальтазар де Бежуайе пространно пояснял, что он соединил «модное изобретение» балета с комедией – комедия в той постановке заканчивалась счастливо, хотя ее персонажами были боги и герои. См.: Au Lecteur в Balet Comique de la Royne.

McGowan, L’Art du Ballet de Cour, 43.

McGowan, L’Art du Ballet de Cour, 37; Yates, The French Academies, 248; Christout, Le merveilleux, 62.

Yates, The French Academies, 270.

Ibid., 33.

Williams, Descartes, 10. Автором нескольких балетов был поэт Гийом Коллете (1598–1659), Никола-Клод Фабри де Пейреск и Франсуа де Малерб обсуждали их в своей переписке. В частности, Коллете писал о балетах с идеалистическим пылом академиков XVI века, однако его собственные балеты, поставленные для короля, были полны бурлеска и помпезности.

Как позднее сказал Людовик XIV, «Франция не олицетворяет нацию, она полностью заключена в личности короля». Apostolidés, Le Roi-Machine, 11–14.

Dunlop, Louis XIV, 10.

McGowan, La Danse: Son Role Multiple, 171.

Solnon, La Cour de France, 349; Blanning, The Culture of Power, 32.

Archives Nationales, Danseurs et Ballet de l’Opéra de Paris, 27–28.

Saint-Hubert, La Manière, 1. Указами 1788, 1792 и 1818 годов в военных казармах Франции были предусмотрены школы танца.

Kunzle, In Search, 2 («старейшины»).

Ibid., 7.

Christout, Le Ballet de Cour, 166; Kunzle, In Search, 3–15.

Hilton, Dance of Court and Theater, 15–16.

La Gorce, Guillaume-Louis Pécour, 8.

Réau, L’Europe Française, 12.

Harris-Warrick and Marsh, Musical Theatre, 84–85.

Lancelot, LaBelle Danse; Hilton, Dance of Court. В конце XVII века entrée grave считался вершиной danse noble, однако существовало и множество других танцевальных жанров, соответствовавших музыкальным формам.

«Прекрасным созданием» также можно было стать, читая произведения в духе belles lettres – изящной словесности. De Lauze, Apologie de la danse, 17.