История балета. Ангелы Аполлона

На мысль о «Жизели» Готье натолкнуло стихотворение Гюго «Фантомы», в котором говорится о юной испанке, умершей от изнеможения на балу. Затем под влиянием Гейне у Готье появился образ славянской вилисы, или «ночной танцовщицы», – молодой женщины, которая умирает накануне свадьбы и восстает из могилы (подобно злобным монашкам святой Розалии) по ночам, чтобы затанцевать до смерти своих ничего не подозревающих жертв-мужчин. Гейне называл вилис «мертвыми вакханками» и представлял их «в подвенечных платьях <…> с блистающими перстнями на пальцах»; они напоминали ему о возбуждении «тоскующих по сладкому чувственному забвенью» парижанок, которых он видел на балах, когда они «яростно» и «безумно» бросались танцевать³⁹.

Готье взял эти образы за основу и вместе с автором Жюлем-Анри Вернуа де Сен-Жоржем написал либретто. Для балета композитор Адольф Адан написал сладостно-мелодичную программную музыку, декорации вновь создал Сисери. Что касается хореографии, то Опера обратилась к своему танцовщику Жану Коралли, итальянцу, который много работал в австро-итальянском регионе и в театрах на бульварах и которого в 1831 году выбрал Верон, чтобы тот воскресил хореографию в Опере. Довести танцы в «Жизели» до совершенства Коралли помогал танцовщик и балетмейстер Жюль Перро.

Перро тоже был бульварным танцовщиком. Сын лионских ткачей, он начинал свой путь как клоун и гимнаст. Атлетического телосложения, он был некрасив и неуклюж – «гномоподобный» «зефир с крыльями летучей мыши». Виртуозность в нем была врожденной, а балету он учился у Огюста Вестриса, который предупредил его: чтобы скрыть физические недостатки, нужно продолжать быстрое движение. Его дебют в Опере состоялся в 1830 году с оглушительным успехом, тем более, если учесть неприятие мужского танца публикой того времени, однако вскоре, как Тальони и Эльслер, он оставил театр и занялся карьерой за рубежом. В Италии он познакомился с молодой танцовщицей Ла Скала – Карлоттой Гризи. Простая девушка из истрийской деревушки, она была явно талантлива. В ней было что-то от звездности Тальони, и Перро сразу обратил на нее внимание и начал с ней работать. Его собственный откровенно атлетический стиль танца отразился в ее технике: как отмечали критики, ее танец был «не столь греческим», как у Тальони, и отличался более выраженной «мускульной грацией». Перро был ее учителем, а также сценическим партнером и любовником – они вместе жили, путешествовали и выступали. Когда они приехали в Париж, она стала звездой «Жизели» Готье⁴⁰.

В своей основе «Жизель» опирается на трех китов романтизма: безумие, вальс и идеализацию христианского и средневекового прошлого. Действие первого акта развивается в «сельской долине», в средневековой немецкой деревушке. Юная Жизель влюбляется в герцога Альберта, представителя знатного рода, который притворяется деревенским парнем, чтобы добиться ее внимания. Однако мать Жизели предчувствует беду: безудержный и стремительный вальс ее дочери напоминает ей о несчастных вилисах из давних легенд. Иларион, лесничий, влюбленный в Жизель, решает разоблачить Альберта, и в соответствующий момент хитрость герцога открывается: Жизель узнает, что Альберт помолвлен с Батильдой – знатной дамой его круга. Опустошенная, пораженная его бессердечием и предательством любовных клятв, Жизель медленно, мучительно, шаг за шагом, на глазах у всей деревни теряет рассудок. На пике безумства, в порыве отчаяния она хватает шпагу Альберта и лишает себя жизни⁴¹.

Пока все выглядит совершенно реальным, хоть и в романтическом духе: любовь Жизели, предательство, гнев и мрачное самоубийство изображаются четкими чистыми красками. Но во втором акте вся четкость исчезает, и мы погружаемся в мистический мир напряженных воспоминаний и горьких сожалений. Действие развивается ночью, в лунном свете, в промозглом и влажном лесу, заросшем «камышом, осокой, купами диких цветов и водяных растений». В мелколесье видны белый мраморный крест и могильная плита с именем Жизели. Появляется Мирта («бледная прозрачная тень»), королева вилис, и касается цветов волшебной веткой розмарина – они открываются, из них вылетают вилисы и, как сильфиды, порхают между деревьями. Вилисы собираются вокруг своей королевы, и каждая исполняет танец, как если бы она опять была юной невестой на балу: тут и восточный, и индийский танец, и «причудливый» французский менуэт, и гипнотический немецкий вальс. Мирта прерывает фантастический бал и готовится к появлению Жизели⁴².