История философии. Средние века

Фома отвергает доказательство Ансельма, которое, исходя из понятия Бога как совершенного бытия, делает вывод о Его существовании, – на том основании, что здесь содержится не совсем законный перенос концептуального смыслового порядка в сферу экзистенциального. Таким образом, он утверждает тождество сущности и существования в Боге. Может показаться, что это является единственным случаем, когда этот переход является дозволенным. Его мысль, тем не менее, состоит в том, что человек в этой жизни не способен проникать внутрь божественной сущности, что необходимо, чтобы высказывание «Бог существует» стало аналитическим или самоочевидно истинным высказыванием. Посредством философского рассуждения, отправным пунктом которого является существование конечных вещей, человек приходит к знанию того, что действительно есть существо, в котором сущность и существование совпадают. Поэтому можно сказать, что высказывание «Бог существует» является аналитическим или самоочевидно истинным. Однако не «для нас»[226].

Доказывали, что Фома Аквинский не вполне справедлив по отношению к доказательству Ансельма. К сожалению, у нас нет времени подробно останавливаться на этой теме. Однако прав он или нет, но Фома Аквинский отказывается его признать. Вместо этого, начиная с эмпирических фактов, которым доверяет, он доказывает, что требуется причина, объясняющая их. В первых трех «Путях»[227] большинство не видит особых трудностей, соглашаясь с тем, что факты, которые Фома Аквинский находит эмпирическими, на самом деле таковыми и являются. Очевидно, существуют вещи, которые «движутся» или изменяются. Так же достаточно очевидно, что некоторые вещи действуют на другие вещи и что есть существа, которые возникают, а потом исчезают. Если мы утверждаем, что в вещах присутствуют объективные уровни совершенства и что существуют природные тела, действующие «ради конечной цели»[228], то, очевидно, это является причиной затруднений. Однако в целом вряд ли можно отрицать, что Фома Аквинский отправляется в путь, имея твердую почву под ногами. Трудность здесь возникает скорее в связи с ходом рассуждения, нежели в отношении к эмпирическим исходным моментам.

В первом доказательстве Фома Аквинский, исходя из наличия движущихся вещей, заключает о существовании высшего «неподвижного перводвигателя»; во втором, исходя из наличия иерархии действующих причин, заключает о существовании первичной извечной причины; в третьем от живых существ, способных к возникновению и исчезновению («возможных существ»), он переходит к существованию абсолютно необходимого существа; в четвертом – от наличия ступеней совершенства у ограниченных в своем существовании живых существ – к бытию существа, являющегося основанием всех совершенств, ограниченных в существовании, и в пятом – от целевой причинности в материальном мире к существованию разума, ответственного за целостность и порядок в мире. Назвать доводы совершенно новыми конечно же невозможно. Впрочем, и сам Фома Аквинский находил их таковыми. Как утверждают некоторые авторы, говоря о пяти способах доказательства бытия Бога, он подразумевает, что обнаружил в сочинениях философов и богословов пять способов аргументаций, которые счел нужным признать и одобрить. Другие же считают, что Фома Аквинский утверждает, что существуют лишь пять классов эмпирических фактов, которые представляют собой отправные точки для доказательств – а posteriori существования Бога[229]. Однако, скорее всего, их точное число не играет столь уж большого значения. Главное здесь состоит в том, что, согласно Фоме Аквинскому, мир открывается размышляющему уму как зависимый от исходной реальности, которую он называет Богом.

В некоторых доказательствах Фома Аквинский заключает о невозможности продолжать причинный ряд до бесконечности. Как уже отмечалось, при этом он ссылается на иерархию причин, действующих здесь и сейчас, – например, ручка или карандаш, двигающиеся по бумаге, зависят здесь и сейчас от пишущего, в то время как существование пишущего здесь и сейчас зависит от наличия воздуха в комнате, и так далее. Вывод в данном случае заключается в том, что, если не существует ничем не обусловленной высшей причины, то невозможно объяснить существование и деятельность какой бы то ни было вторичной причины. Конечно же автор не собирается внушать мысль, что известная в эллинистической, исламской и средневековой философии, а также в астрономии идея иерархии причин выглядит столь убедительно сегодня, как в XIII веке. Суть дела скорее в том, что, обсуждая пять способов доказательств, не следует усложнять данные вопросы, приписывая Фоме Аквинскому тезис, который он на самом деле не выдвигал, а именно – тезис о невозможности ряда, уходящего неопределенно далеко в прошлое.