История философии. Средние века

Как известно, преподавателям факультета искусств в Париже в течение определенного времени было запрещено читать лекции по «Физике» и «Метафизике» Аристотеля. Таким образом, в известном смысле теологи получили несправедливое преимущество. Однако факт остается фактом, и именно теологи, подобные святому Альберту Великому и святому Фоме Аквинскому, пожалуй, стали первыми, осознавшими всю значимость метафизических трудов Аристотеля. Вместе с тем трудно ожидать, чтобы преподаватели факультета искусств и дальше были бы удовлетворены преподаванием грамматики и логики, когда перед их глазами открывалось более значительное поле деятельности. В 1252 году статус принадлежности к английской нации[234] налагал на кандидатов обязанность получать разрешение, дававшее право на преподавание комментариев к трактату Аристотеля «О душе», а в 1255 году на факультете искусств был провозглашен общий для всех закон, в соответствии с которым требовалось изучение всех известных трудов Аристотеля. Запрещение читать лекции по «Физике» и «Метафизике» греческого философа давно уже стало мертвым и оставалось лишь на бумаге; кажется вполне вероятным, что законодательный акт 1255 года был более похож на систематизацию учебной программы, чем на революционный акт. Во всяком случае, в середине XIII столетия Аристотель свободно читался на факультете искусств.

Историки уточняют, что после того как в 1257 году Бонавентура был избран генералом ордена францисканцев, а в 1259 – м или в 1260 году Фома Аквинский покинул Париж, на теологическом факультете не осталось никого, кто мог бы быть сопоставлен с ними по значимости. (Альберт Великий находился в то время в Германии.) Преподаватели гуманитарного факультета чувствовали себя свободнее и не знали удержу в своих устремлениях. Богословы же были осторожнее как в отрицании, так и в одобрении аристотелевских теорий, которые находили либо несовместимыми с христианской ортодоксией, либо определенным образом истолковывали мысль Аристотеля, что не влекло за собой противоречивших вере теорий. Однако вскоре после 1260 года некоторые из преподавателей факультета искусств начали толковать Аристотеля, которого считали воплощением философской мудрости, выказывая недостаточный интерес к требованиям богословской ортодоксии. Поняв масштабы происходящего, богословы и церковные авторитеты увидели в движении влияние натурализма и рационализма, а также угрозу для христианской веры. В конце концов все закончилось известным осуждением 1277 года, о котором подробнее будет рассказано ниже в этой главе.

В прошлом лекторы и сочинители, возглавлявшие оппозицию в Париже и взгляды которых были впоследствии осуждены, характеризовались в целом как латинские аверроисты[235]. Одной из очевидных причин подобного мнения было то обстоятельство, что некоторыми преподавателями излагалась теория Аверроэса о единстве потенциального разума у человека. Как уже отмечалось, теория Авиценны о единстве актуального разума не вызывала сильного противодействия, так как была совместима с верой в личное бессмертие. Так что некоторые христианские мыслители отождествляли единый актуальный разум с Богом, приписывая ему функции, которые у Августина выполняло божественное озарение. Учение о единстве потенциального разума, представлялось теологам, устраняет из психологии и антропологии веру в личное бессмертие и тем самым подрывает веру в посмертные воздаяния. Это был удобный момент для публикации полемических сочинений, подобных «О единстве интеллекта против аверроистов» Фомы Аквинского, которое настолько противоречиво по смыслу, что историки считают вполне естественным, что под именем аверроистов описывается целая группа преподавателей с факультета искусств в Париже, излагавших философию Аристотеля в манере, которая казалась теологам предосудительной.