История философии. Средние века

После преждевременной кончины ученики Дунса Скота приступили к изданию его сочинений и при этом произвели в его трудах большую путаницу. Различные варианты текстов его лекций были попросту собраны вместе, при этом вычеркнутое и исправленное, как и заметки на полях книг, было объединено в один текст. Впоследствии ситуацию еще более запутали, приписав Скоту несколько подложных трудов, которые были напечатаны в собрании сочинений, опубликованном Люком Юдингом в XVII веке. Так что перед редакторами критического издания собрания сочинений Скота стояла отнюдь не легкая задача. После долгих лет кропотливой работы в 1950 году издатели приступили к его публикации.

Лекции Скота о «Сентенциях» представлены в основном двумя сводами, традиционно известными как «Оксфордское сочинение» («Opus Oxoniense») и «Парижское сочинение» или «Парижские сообщения» («Opus Parisiense» или «Reportata Parisiensia»). Первая из указанных работ, в том виде, в котором она дошла до нас, включает «Ordinatio» – материал, одобренный для публикации автором, но не исчерпывается им. Редакторы критического издания долго трудились, чтобы восстановить его подлинное содержание. Второе из указанных сочинений, парижское, представляет собой записи, сделанные студентами или писцами, частью просмотренные самим Скотом («Reportata examinata»). Имеются также несколько «Quaestiones quоdlibetales», дающих представление о преподавании Скота в Париже, и «Collationes», в которых, возможно, отражаются диспуты, происходившие во францисканской школе. «Трактат о первом принципе» («Tractatus de Primo Principio») является посмертно изданным компендиумом «естественной» или философской теологии. Это сочинение подлинно, так же как подлинным, хотя и не полностью, является сочинение «Тончайшие вопросы метафизики Аристотеля» («Quaestiones subtilissimae in Metaphysicam Aristotelis»). Подлинными считаются сочинения по аристотелевской логике, а также трактат, посвященный Порфирию.

Среди произведений, которые ошибочно приписывались Скоту и напечатаны в старом издании собрания сочинений, «Спекулятивная грамматика» («Grammatica speculativa») и «О начале вещей» («De rerum principio»), сейчас они приписываются соответственно Фоме из Эрфурта или Виталю Дюфуру. Особые затруднения возникают в связи с его «Теоремами» («Theoremata»). Внешние свидетельства говорят в пользу их подлинности, однако, поскольку автор утверждает, что многие из суждений недоказуемы, – тогда как Скот в текстах, чья подлинность несомненно установлена, обязуется их доказать, – перед признающими их подлинность встает задача по разъяснению этого затруднения. Таким образом, не вызывает удивления, что Э. Лонпре отказался считать этот небольшой труд подлинным, хотя и после 1924 года, с момента публикации его посвященной Скоту работе, некоторые историки продолжают настаивать на том, что у нас нет достаточных оснований пренебрегать внешними свидетельствами, говорящими в пользу его подлинности.

Человеческий ум, рассматриваемый в качестве интеллектуальной способности, в состоянии, по Скоту, познать все умопостигаемое. Из этого следует, что естественным объектом разума является сущее, как таковое, ибо все сущее является умопостигаемым. Определять первичный объект приложения разума так, как это расходится с тем, что использует Фома Аквинский, – все равно что первичным объектом человеческого восприятия является то, что можно различить при свете горящей свечи. Правда, сфера, охватываемая человеческим умом в земной жизни, весьма ограниченна[250]. При других условиях, как, например, в следующей жизни, разум кажется способен непосредственно познавать духовную действительность, хотя природа его остается прежней. По этой причине в вопросе об определении основного объекта умственной деятельности следует встать на сторону Авиценны, утверждавшего, что таковым объектом является сущее. Ложность этого положения имела бы своим следствием вывод о невозможности метафизики или, по крайней мере, положения, по которому метафизика является составной частью натурфилософии или физики. Подобно этому некоторые в качестве естественного объекта разумной деятельности признают форму или природу материальной вещи, тем самым доказывая существование Бога посредством довода, представляющего Бога скорее высшим существом в пределах вселенной, но вовсе не трансцендентальным Богом.