История Финляндии. Время Елизаветы Петровны

«Прусский мир сломил шею всем здешним проектам... бедность народа и истощение казны таковы... что шведский (двор) напрасно отсюда помощь ожидать будет, так что министерство шведское должно одно исправлять начатую свою шалость, и нам обещается столь свободнейшее благопоспешение».

Кейт двинулся к Або. И, так как флоту Мишукова нечего было делать у Гельсингфорса, то Кейт предложил ему устроить поиск шведских судов у Гангеудда. В то же время Головин предписал Мишукову охранить ожидавшуюся Беломорскую эскадру. «Но Мишуков, около месяца стоявший за противными ветрами, теперь стоял за попутными... Да! за попутными!.. Идти в сторону Гельсингфорса, отвечал адмирал, «точию весьма опасно, ибо вышереченными (попутными) ветрами, со всем флотом, ежели ветер не переменится, отойти будет не можно»... К Гангеудду был послан один корабль «для осмотра, подлинно ли там неприятельский флот», а так как от шкиперов не получалось известий о Беломорской эскадре, то консилиум постановил, что «никакой нужды не признается, чтобы всему флоту напрасно опасности восприять».

Правительство вынуждено было еще раз преподать главе флота самое элементарное правило службы. 26 сентября 1742 г. вице-адмирал Мишуков получил Высочайший указ, чтобы проведывать о шведском флоте даже и в том случае, если от генерал-фельдмаршала не прислано будет особого приказания.

Правда, по «Экстракту, учиненному из содержанных на корабле эскадры Мишукова журналов», видно, что с 23 июня по 24 августа 1742 г. из 64 дней  42 дня были «противные и не малые ветры», когда эскадра должна была почти все время стоять на якоре. Тем не менее трудно без негодования читать о действиях адмирала Мишукова, остававшегося неуязвимым. Ему удалось каким-то образом исхлопотать Высочайший указ о том, чтобы от него, Мишукова, «журналов не требовать, и что определено было взять у него известие (через Соковнина), то оставить», а ему, Мишукову, повелено поступать по инструкции и по ордерам генерал-фельдмаршала Ласси. Когда Мишуков без всякой причины удалился от берегов Финляндии к Готланду, и когда Государственная Адмиралтейств коллегия строго потребовала от него объяснения, то он, ссылаясь на названный указ, заявил, чтобы от него «такого известия и журналов не требовать», а лейб-гвардии Семеновского полка премьер-майору Соковнину, «по силе оного указа», отправиться в полк.

Гр. Н. Ф. Головин сильно не благоволил адмиралу Мишукову и настойчиво добивался проверки его действий. — Мишуков чувствовал это и прибег к заступничеству барона Черкасова.

В своих письмах к барону адмирал объяснял и оправдывал свои действия, и выражал в то же время надежду, что Черкасов усмотрит из этих объяснений «немилостивого моего командира ко мне злобу». Из этой частной переписки видно, что гр. Головин требовал от Мишукова флагманских и капитанских журналов и приказал сделать из них экстракты. Адмирал опасался, чтобы граф по «злобе» не представил на него «какой лжи», почему всепокорнейше просил бар. Черкасова: «ежели какие от него (графа), будут представления», его, Мишукова, «милостию вашею где возможно охранить». Экстракты о действиях флота были составлены и граф Головин сделал на них свои замечания, клонившиеся не в пользу Мишукова.

Только в мае 1762 г. этот сильный своими покровителями адмирал был, наконец, Императором Петром III уволен от службы без прошения и пенсии, а в декабре того же года Захар Дан. Мишуков скончался 78 лет от роду и «честно погребен» в Александро-Невском монастыре.

9 сентября (1742 г.) генерал-майор граф Брюс донес графу Ласси, что с полками прибыл в Або «и от тамошнего магистрата купецких и духовных людей и прочих чинов учинена ему была зело многолюдная встреча и по объявлении им Вашего Императорского Величества о протекции Всемилостивейшего указа с великой радостью оной слушали». Того же числа в Або спокойно происходила многолюдная ярмарка, «без всякой опасности и помешательства торговли»... Присяга принималась также спокойно.

24 сентября (1742 г.) князь Мещерский донес гр. Ласси, что комендант Каяноборга выразил желание вступить «под Высочайшую Вашего Императорского Величества державу» и принести присягу. Он доставил ключи от цейхгаузов, и все присягнули. В Каянобургской крепости оставлено было 200 чел. казаков, под командой полковника Орлова.