История Финляндии. Время императора Александра I

Много хлопот причинило нашей главной квартире желание поддержать местное управление на прежних его началах. Некоторые губернаторы самовольно удалились, при появлении русских, другие сперва последовали за шведскими войсками, но вскоре вернулись; лансгевдинга Вазаской губернии, Винберга, шведское правительство отрешило от должности за его расположение к русским; иные чиновники остались на своих местах, но потеряли всякое значение. Приходилось поэтому приводить в известность наличный состав и степень его приверженности тому или другому правительству, и, наконец, возникла мысль приставить к шведским губернаторам наших чиновников отчасти для наблюдения «за верностью казенных сборов», отчасти с целью дать им возможность приобрести «познания здешних прав и приготовить себя к занятию должностей, если бы потребовалось». С тою же целью, а также «для восстановления прежнего устройства», было сделано графом Буксгевденом представление «о назначении чинов из наших остзейских губерний»[11]. Стремление графа Буксгевдена сохранить все в прежнем порядке характеризуется финляндскими историками «умным».

VII. Сперанский. Сейм в Борго

По распадении «негласного комитета», около Александра выдвинулся новый сотрудник, который должен был явиться орудием обновления политического бытия России.

Сперанский очень рано очутился в центре труда по осуществлению намеченных реформ, так как они поручались т. с. Трощинскому, при котором он состоял «у исправления дел». Составление проектов манифестов, указов и проч. доверялось Сперанскому. Но более близкое знакомство Александра I со Сперанским (род. 1772 г.) относится к 1806 г., когда министр внутренних дел Кочубей, во время частых своих болезней, начал посылать его с бумагами, в качестве докладчика к Государю. «Превосходный докладчик, — замечает барон М. А. Корф, — ловкий и сметливый исполнитель принимаемых повелений, умевший на лету ловить и угадывать каждое слово. Сперанский с первых пор очаровал Государя, который тогда же стал давать ему разные поручения». Целыми вечерами, как прежде в негласном комитете реформ, так теперь со Сперанским, просиживал Государь над разработкой очередных вопросов.

С Эрфуртского конгресса (1808 г.) начинается время высшего значения и величия Сперанского — его «лето», как выражается граф Корф. Сперанский делается первым лицом в государстве, правой рукой Государя. Новые идеалы были главным звеном, связывавшим Сперанского с Государем. И вот в руки своего нового друга Александр отдает все управление государством. В эту пору, как выражается тот же граф Корф, Сперанский «представлял как бы зажигательную точку, в которую стекались все разрозненные лучи государственного управления». Не напрасно Росенкампф, ненавидевший Сперанского всеми силами своей души, называл его с иронией fatutto; не напрасно сардинский посланник при нашем дворе, Жозеф де-Местр, писал своему королю: «великий и всемогущий Сперанский, генеральный секретарь империи и, по сути, премьер-министр, возможно, даже единственный министр».

В течение двух лет (1810 и 1811 гг.) он рано утром, перед каждым заседанием государственного совета, являлся к Государю с делами и журналами. Благоволение и доверие к нему Императора не имели, как казалось, пределов; не было той области высшего управления, где бы не проявилась в это время творческая деятельность Сперанского. В числе данных ему поручений находились также дела вновь присоединенной Финляндии. Сперанскому доверено было составить проект преобразования всего в Империи, от «кабинета Государя до волостного правления», проект, которым Александр I хотел реформировать «все безобразное здание управления Империи», или, как выразился Сперанский в одной своей записке: «постановить управление Империи на не применяемом законе и дать России внутреннее политическое бытие, а с сею целью определить прежде всего разум коренных государственных законов, т. е. начертать план конституции».

Весь вопрос сводится к тому, как понимал Сперанский эту конституцию и что практически было сделано им для её осуществления в России.

Ответы на эти вопросы могут определить, с какими политическими стремлениями он приступил к работам над финляндскими делами; действительно ли все его помыслы были направлены к ограничению власти русского монарха в пределах Финляндии.

Политические взгляды Сперанского сказались в тех проектах и записках, кои были им разновременно составлены для Государя. В этих работах отразились, все ходячие политические теории века — великие принципы революции 1789 г., учение о необходимости аристократии, подобной английской, учение Монтескье о разделении государственных властей и сложная избирательная теория Сиэйеса.