История Финляндии. Время императора Александра I

Некоторые замечания генерал-губернатора и земских чинов были приняты во внимание и внесены в переработанный план организации высшего управления. Затем Барклай-де-Толли имел еще раз случай высказать свои замечания по делу, но теперь уже он успел подпасть влиянию М. Калониуса и потому писал несколько в ином духе. Так например: «В случае если медики, проэкзаменованные в России, пожелают практиковать в Финляндии, то они должны быть обязаны предварительно подвергнуться испытанию в Абоском университете, прежде чем они будут допущены к практике».

1 августа 1809 г. на имя Финляндского генерал-губернатора последовал рескрипт об утверждении Совета. В рескрипте между прочим говорилось: «Местопребывание сего Совета, впредь до дальнейшего усмотрения, назначается в Абове. Я удостоверен, что, зная всю необходимость и пользу сего установления в благоразумной деятельности вашей, не умедлите вы привести оное в действие, открыв заседания его по надлежащем всего изготовлении с приличными важности места сего обрядами».

20 сентября 1809 г. состоялось открытие Совета, о чем генерал-губернатор доносил в своем рапорте: «Благополучны народы, присоединяющиеся под милосерднейшим и мудрым правлением Вашего Императорского Величества! 20-й день сентября 1809 г. будет на веки знаменитою и счастливою эпохою для всех жителей Великого Княжества Финляндского. В сей день открыто в городе Або правление для назидания древних прав и законов вновь покоренного сего народа победоносным оружием Вашего Императорского Величества и Великому Российскому престолу. Радость жителей была всеобщая, чувство самоправления и будущего благоденствия обнаруживалось восторгом и прославлением вселюбезнейшего и священного имени Вашего Императорского Величества. Я почел долгом радостному сему общему торжеству придать всю важность и великолепие».

Вечером город был иллюминован.

21-го числа происходило первое заседание Совета. Перед приводом к присяге секретарей, генерал-губернатор произнес речь, в которой сказал: «Его Императорское Величество, наш Всемилостивейший Государь, занимаясь беспрестанно благом своих народов, распространяет не менее свои отеческие заботы на новых подданных Великого Княжества Финляндского. Предоставляя им управление, согласное с их древними конституциями (en leur accordant une administration conforme à leurs anciennes constitutions), Его Императорское Величество соблаговолил одобрить и утвердить установление Правительственного Совета».

После принесения присяги, вновь говорил начальник края: «Я польщен тем, что я поставлен во главе коллегии, избранной единогласно столь уважаемой нацией... В особенности ваша преданность дает мне приятнейшую уверенность в том, что вы, господа, постараетесь меня поддержать в моих трудах, которые, согласно с волей Его Императорского Величества, не иную цель иметь будут, как благоденствие сего края».

Из ответной речи президента барона Тандефельда отметим следующее заявление: «В высшем месте сосредоточия важнейших дел финляндской нации, мы принимаем эти должности с глубочайшим уважением, совершеннейшим почтением и живейшей благодарностью, почитая себя счастливыми встретить в вашем превосходительстве начальника высших заслуг, который, озаренный любезными качествами и умом просвещенным, соединяет с этими драгоценными дарованиями благородное стремление употребить все средства к содействию истинного благополучия Финляндии и её жителей».

Памятники финляндских побед над русскими войсками. 1. Лаппо. 2. Открытие памятника при Ютасе

Препровождая свой отчет об открытии Совета Сперанскому 30 сентября 1809 г., Барклай-де-Толли сообщал: «Достойно того внимания, которое заслуживает учреждение этого трибунала во всех отношениях. Нельзя не умолчать про общее тревожное состояние, проявляющееся и в приложенной при сем в копии речи господина президента Тандефельда, беспокойствие относительно сохранения законов, предмета наиболее горячих желаний народа. Но сие торжество, пригласившее всех жителей города и его окрестностей быть свидетелями, доставило ясные доказательства, что настроение умов стало более спокойным.

Я льщу себя надеждой, что Правительственный Совет довершит дело укрепления искреннего доверия, питаемого к либеральным и благодетельным намерениям Государя Императора, который навсегда останется предметом обожания своих народов. И вероятно никто не будет изумлен, что народ, смотрящий на свои законы как на краеугольный камень, на коем в течение веков основывалось благоденствие частное, в трепете пребывал в виду перемен, кои могли привлечь за собой неизвестные отношения к новому правительству, и что он, будучи отдален от старого отечества и присоединяясь к новому, ревниво смотрит на свои древние законы, стараясь их сохранить, в качестве залога своего счастья»...