История Финляндии. Время императора Александра I

Во время заседаний сейма в Борго, как мы видели, учрежден был комитет, — состоявший из епископа Тенгстрёма, в качестве председателя, и барона Маннергейма, асессора Гюльденстольпе, профессора Густава Гадолина и барона Роберта Генриха Ребиндера, в качестве членов, — для выработки проекта регламента высшего правительственного учреждения Финляндии. К участию в работах комитета письмом Сперанского был привлечен также юрист Матиас Калониус. Составленный комитетом при его содействии проект «Плана общего управления Финляндии», просмотрен был Сперанским, а 2-14 июля передан на рассмотрение сейма, при этом в Высочайшей пропозиции говорилось: «Различные ведомства и управления, кои распределены по различным областям Финляндии, требуют общего сосредоточения. Его Императорскому Величеству уже угодно было утвердить общий план для сего установления, под именем Правительственного Совета; но его устройство требует подробного проекта. Коль скоро таковой будет изготовлен, Его Императорскому Величеству благоугодно будет его предложить земским чинам, дабы выслушать их о том заключение. Покуда же Его Императорское Величество желает дать новое доказательство Всемилостивейшего своего доверия к земским чинам, поручая им для четырех отделений, из коих Совет, под председательством генерал-губернатора будет состоять, предложить 12 членов; срок их службы трехлетний».

Из указаний сейма отметим лишь, что земские чины озаботились ввести в проект совета положение о том, чтобы членами его назначались граждане Финляндии, евангелического исповедания. Больший интерес представляют замечания генерал-губернатора Барклая-де-Толли, на заключение которого был передан проект до его утверждения. Прежде всего он обратил внимание на судебные порядки края и писал 28 июня 1809 г.: «Судебное устройство Финляндии в настоящее время покоится на весьма справедливых и разумных началах, жители были всегда счастливы, и Его Императорскому Величеству угодно было подтвердить законы своим Высочайшим удостоверением. Я полагаю, что было бы весьма полезно, если бы высшее судилище находилось в столице, а не в самом крае. Председателем его был бы один из статс-секретарей Его Величества, или один из министров. Высший суд не должен быть учрежден в самом крае, ибо это не было бы в согласии с старинной конституцией края... Генерал-губернатор не может быть судьей, поэтому ему не следует иметь влияния на применение законов в суде».

Коснувшись полиции, генерал Барклай-де-Толли писал: «На окраине подобно этой полиция должна быть в исключительном подчинении генерал-губернатора, а ландсгевдинги, каждый в качестве начальника полиции в своей губернии, должны ему доносить еженедельно о всех происшествиях».

Разные соображения привели Барклая-де-Толли к совершенной ненужности Совета. «Генерал-губернатор не нуждается в особом Совете. Такой Совет лишь содействовал бы замедлению дел, а не их движению, и большое количество людей более рассуждает, нежели действует».

«Что же касается финансового управления, то Казенная Палата (Cameralhof) должна быть подчинена непосредственно генерал-губернатору, ибо сей последний есть в то же время и хозяин и покровитель края. С другой стороны, этот вопрос входит в круг ведомства министерства финансов Империи. Казенная Палата края могла бы состоять из председателя, который должен безусловно знать русский язык». Генерал-губернатор для сего управления «не имеет надобности в особом Совете, который никогда ни в чем не поможет делу, но мог бы замедлить дела и привести их в беспорядок».

«Генерал-губернатор должен иметь при себе лишь канцелярию, хорошо организованную, и кроме того, генерал-губернатор сей окраины должен иметь при себе секретаря, для корреспонденции на иностранных языках и одного переводчика для шведского языка».

«Авторитет и власть генерал-губернатора должны быть, по моему убеждению, в интересах края — безграничны. Генерал-губернатор не должен быть судьей, но должен иметь власть отрешать от должности гражданских чиновников даже самих ландсгевдингов и призывать их к ответу, коль скоро будет доказано фактами, что они (ландсгевдинги) совершили упущение на службе преднамеренно. Прокурор генерал-губернатора есть то лицо, чрез которое генерал-губернатор будет производить предварительное следствие».

«Что касается надзора за таможнями, то я полагал бы, — продолжает Барклай-де-Толли, — что он должен бы быть основан на тех же началах, как и в Империи. Но, несмотря на то, что этим путем он станет отраслью управления министерства Коммерции, генерал-губернатор тем не менее, должен иметь безусловное влияние в этой области».

«Я убежден, что лучше было бы совсем не иметь генерал-губернатора, нежели иметь генерал-губернатора, не облеченного полновластием и авторитетом для того, чтобы предупредить, устранить и прекратить все злоупотребления, естественные последствия Совета».