История Финляндии. Время императора Александра I

Как видно из писем Армфельта этого периода, начальству новых войск пришлось при исполнении Царской воли встретиться с большими затруднениями. Трудность получать сносных офицеров, вместе с экономической стороной дела, были постоянною занозою, часто приводившею Армфельта к необузданным взрывам негодования. Жалованье финским офицерам, рассчитанное по русскому масштабу, было меньше того, что они прежде получали, и это вело естественно к тому, что финские офицеры старались устраниться от службы. 14-го октября 1812 г. Армфельт писал: «Я жду одно хорошее от офицеров, если только корыстолюбие и лукавство вербованных офицеров не испортило их нравственность, так как эти дурные качества послужили базой, на которой воздвигнут был в Свеаборге храм позора у могилы бессмертного Эренсверда». «Если нельзя набрать офицеров для одного полка с тем, чтобы они несли службу, писал Армфельт Шернвалю 2 июня 1813 г., то это позор для нашей молодежи. К тому же, разве военный имеет право выбирать службу и место её отправления? Как могло Пальмфельту (начальнику финских войск) прийти в голову не отдать приказа младшим, чтобы они явились сюда на службу? Или наши первые военные представляют собою подобие риксдага, где всякий выражает свои мнения и свои мысли? О многих неприличных вещах я слышал, и они были бы поводом к раскассировке во всякой другой стране, кроме той, которая явилась колыбелью аньяльского заговора».

Организация дела плохо налаживалась, и Армфельт не без отчаяния восклицал: «Но на что это будет похоже, и как примет все это русская нация и русское государство, когда они узнают, что все великое княжество, которое не дает ни одного эре дохода Государю, не может содержать 3.600 чел.».

Открытого противодействия во время созыва людей не происходило, но мелкие конфликты случались. Из Высочайшего рескрипта графу Армфельту от 5-го октября 1812 г. видно, что жители Яскиского прихода отказались от поставки солдат для Выборгского полка. Им повелено было поставить то число людей, какое выставляли в годы шведского правления.

В Выборгской губернии после воссоединения её с остальной Финляндией рекрутский набор оставался на старых основаниях. Деятельный и энергичный начальник губернии, Карл Шернваль, не замедлил широко воспользоваться им, и потому ему посчастливилось сформировать Выборгский егерский полк менее, чем в три месяца. К. Шернваль остался его командиром.

Когда закончен был труд организации полка, его командир, Карл Шернваль, произнес 11-го ноября 1812 г. прекрасную речь, кажется единственную в своем роде из всех раздавшихся перед рядами финляндских частей за истекшее столетие. «Господа! Полк начинает сегодня свою первую службу. Любовь к нашему дорогому Монарху, верность отечеству и горячее усердие для точного исполнения нашего долга всегда будет нашим лозунгом. Мы, финны, которые в прежних кровавых войнах мужественно сражались против нации, с которой мы теперь соединены в один народ, и в одно и то же отечество, будем для его защиты на «поле славы» состязаться о лаврах победы, мы должны с удвоенным напряжением наших душевных качеств и физических сил стараться отличиться и миру показать, что для защиты этого нового отечества мы обладаем таким же чувством, как к нашему прежнему. К этому побуждают нас бесконечные благодеяния Монарха к нашей родине, наша собственная честь и те узы, которые связывают нас с новым общим отечеством».

Еще ранее распубликования Высочайшего рескрипта от 6-го — 18-го сентября 1812 года, генерал-майор Август Фридрих Пальмфельт был назначен инспектором новой милиции, которая даже в официальных актах называлась то «егерскими» полками, то «пехотным» полком, то просто «инфантерией». В обществе эти войска, составлявшие первую национальную защиту Великого Княжества Финляндского, после его отторжения от Швеции, назывались просто «картофельными егерями» («Potatisjägare»). В письме от 28-го ноября 1812 года Пальмфельт говорит о «первом пехотном полку» графа Штейнгеля и втором егерском, или «графа Армфельта».

Таким образом, финские войска создались без всякого участия сейма, о котором настойчиво хлопотал граф Армфельт и его друзья. Фридрих Шернваль подозревал в этом происки лукавых интриганов и именно «в ту минуту, когда Государь уже дал свое согласие на это, и когда обстоятельства особенно благоприятствовали и требовали этого важного шага. Такое, так сказать, неконституционное войско, которое организуется теперь и стоит нам большего труда, не будет иметь перед собой ясной великой цели. Армия эта — слишком малая, чтобы избавить нас от присутствия русских войск в стране, и чтобы быть тем контингентом вооруженной защиты, на которую финляндцы имеют право, как нация, а не как илоты. Если я серьезнее смотрю на эти вещи, чем другие, то это происходит оттого, что я больше других имею случай делать печальные открытия относительно столкновений меледу той безопасностью, которую наши законы должны бы дать, но не могут, и русскими военными уставами, которые суть уставы власти».