История Финляндии. Время императора Александра I

Затем раздается заявление финляндцев о том, что кто-то умышленно тормозит сейм. В письме от 14 сентября Фр. Шернваль жалуется на тех, которые благодаря лукавым скрытным средствам и хитрым инсинуациям противодействовали созыву сейма в ту минуту, когда «Государь на это уже соглашался и когда обстоятельства тому особенно благоприятствовали и требовали этого важного предприятия». На кого здесь делается намек, трудно определить. Кажется, Аминов откровенно излил свои чувства и мысли перед Монархом, чем совершенно парализовал планы Армфельта. Эренстрём поддержал было Аминова, но, глубже взвесив обстоятельства, пришел к тому выводу, что сейм являлся желательным, так как, во-первых, при посредстве его можно было «конституционным способом» обойти все трудности, а, во-вторых, представлялась возможность воздействовать на крестьян и преодолеть их косность. В письме к Маннергейму от 29 сентября того же года Иоганн Фредрик Аминов сам жалуется, что его обвиняют в том, будто бы он отсоветовал созыв сейма, тогда как его «ни русские, ни финские государственные министры не спрашивали об этом»,. Еще ранее в письме 3 августа Аминов, — не одобрявший те средства, к которым прибегали по этому делу, — объявил, что для этой цели «конечно правильнее было созвать сейм». Определенно к сейму склонялся Ребиндер. В письме к Пальмфельту 9 октября он заявляет: то, «что наше вооружение, принятое не в больших размерах и не при содействии сейма, имеет неисчислимые последствия: наша нация теряет свое мнение и банкротство предстоит для наших финансов».

При таких обстоятельствах видимо еще раз делалась попытка побудить Александра созвать сейм, но все напрасно. В конце года Армфельт пишет: «Добиться риксдага или вербовки нечего и думать; об этом царь и слышать не хочет»...

Вторично вспомнили о сейме тогда, когда Армфельт задумал преобразовать правительственный совет. Между друзьями-реформаторами опять возникла переписка. В письме к Карлу Шернвалю 5 мая 1813 г. Г. М. Армфельт жалуется, что стараются парализовать исполнительную власть («le pouvoir executif»), и прибавляет: «стало быть одним из главных пунктов собравшегося сейма будет добиться изменения в этом». Год спустя, 18 мая 1814 г., он высказывает Фредрику Шернвалю свое неудовольствие правительствующим советом и продолжает: «если б только добиться сейма, и он а priori был бы хорошо подготовлен, я убежден, что мы сбросили бы с себя те цепи, которыми теперь пользуются глупость и недоброжелательство».

В январе 1817 г., когда опять заговорили о разных реформах, Аминов счел своим верноподданническим долгом подать Государю записку по вопросу о сейме. В виду того, что он прежде близко стоял к Густаву III, Аминов признавал себя особенно компетентным в понимании духа и значения «Формы Правления 1772 г.» и «Акта Соединения и Безопасности 1789 г.». Поставив себе вопрос: нужно ли созвать сейм? — Аминов ответил на него отрицательно. Чтобы наложить новые подати не может быть и речи, так как страна не в состоянии вынести новой податной тягости. Что же касается издания или изменения закона, то тут кроется опасность, ибо сословия Финляндии еще не созрели для такого важного назначения. История, вместе с событиями прежнего времени, указывает на последствия частых созывов земских чинов, причем Швеция является особенно наглядным примером в этом отношении, если к тому же принять во внимание, что партийные нравы и общественное мнение в Финляндии остались те же, которые были в Швеции. Основываясь на указанных обстоятельствах, Аминов ходатайствовал о том, чтобы земские чины края не были созваны на сейм и чтобы им не было дано на обсуждение вопроса, решение которого всецело зависит от Монарха. Если Государь в то же время пожелает дать новое устройство правительству Финляндии, то он (Аминов) всеподданнейше просит, дабы во главе гражданского управления сего края поставлен был собственный гражданин, подобно тому, как это было сделано в Польше, чем Государь обессмертил себя там, а здесь оказал бы своим верным подданным высшее благодеяние. Реформу правительственного совета Аминов признавал необходимой, но находил, что это дело полностью зависит от усмотрения Государя.

Воззрения И. Ф. Аминова часто менялись, почему определить его отношение к вопросу затруднительно. Раньше в особой промемории, поданной Аминовым нетерпеливому Г. М. Армфельту, он рассуждал так: «Чтоб предпринять существенную реформу нашего правительственного совета, для этого, по-моему, времени слишком мало. Кроме того, мне кажется, что когда наступит тар и спокойствие, тогда будет время созвать сейм и предложить ему выработать конституцию. Так как теперешняя организация правительственного совета состоялась и принята Государем вместе с земскими чинами, то не бесполезно, чтобы такая существенная организация основана была на таком же совместном решении и постановлении. Если приучишься в промежутках — я подразумеваю время между риксдагами — изменять, иногда, формы правления края, то это может также легко превратиться в деспотические нововведения...».