История Финляндии. Время императора Александра I

Юхан Альбрехт Эренстрём родился в Гельсингфорсе в 1762 г. и первые двадцать лет провел в Финляндии незаметным кондуктором инженерного ведомства. С юных лет Эренстрём примкнул к либералам, восхищавшимися французскими философами, и к оппозиции, резко критиковавшей правительство. Душою всех недовольных в Финляндии явился Спренгтпортен, который в то время носился с планами отторжения Финляндии от Швеции. Из недовольных королем, в 1780 г., образовался орден Валгалла, распространявший в населении антимонархические идеи. Несмотря на то, что Эренстрём состоял на службе, он так увлекся Спренгтпортеном, что самовольно уехал из Швеции в Петербург, где этот авантюрист поступил на русскую службу. Вместе со Спренгтпортеном, Эренстрёму удалось проехать по России в свите Екатерины II, во время её известного путешествия 1787 г. на юг, поэтому в дневнике Эренстрёма встречается не мало указаний на русских деятелей славного царствования. Из Херсона Эренстрём неожиданно бежал, покинув своего покровителя. По возвращении из этого побега, «бросающего двусмысленный свет на его образ мыслей», Эренстрём подал в 1787 г. Густаву III записку, в которой заявил, «что поехал с Спренгтпортеном исключительно и единственно с целью раскрыть, для блага короля и государства, средства, которые Спренгтпортен намеревался употребить для достижения своего замысла». В другой раз тот же Эренстрём дал иное объяснение своего поступка, указав на чарующее обаяние Спренгтпортена и на то, что во время поездки разъяснились непривлекательные стороны его личности и преступность его замыслов. Правительство, желая воспользоваться проявленными способностями Эренстрёма, начало давать ему особые командировки разведочного свойства. Купив имение около Стокгольма, Эренстрём намеревался уже отдохнуть на свободе, после кончины Густава III, но несчастная переписка с Армфельтом повергла его в бездну зол и печали. Его предали суду и, хотя он смело и искусно защищался, тем не менее, был приговорен к отсечению головы; его вывели на место казни, где помиловали, заключив в тюрьму, вместе с Аминовым.

Когда Армфельт задумал переселиться в Россию, то, ценя ум и деятельность Эренстрёма, стал уговаривать его последовать своему примеру. Очевидно, что Армфельту желательно было пользоваться его советами и пером, как в свое время Спренгтпортен хотел эксплуатировать его рвение и знания. Эренстрём колебался. Он жил надеждой, что выбор на престол Бернадота вновь в состоянии будет возвысить Швецию и исправить ошибки правления Карла XII, Густава IV Адольфа и борьбы партии 1740 г. Он надеялся, что создастся возможность возвращения Финляндии «при следующей размолвке Франции с Россией». В то же время Эренстрём сознавал, что в Швеции он вновь может подвергнуться преследованию за свой образ мыслей; с другой стороны, ему нежелательно было входить в сношение с теми, которые во время последней войны, перейдя на службу России, заслужили презрение сограждан; наконец, ему в известной мере претило сделаться русским подданным. Принимал он в соображение еще и зависть финляндцев и их личное нерасположение к себе, а также злобу бывших аньяльцев. Чтобы исследовать условия предполагаемой жизни в Финляндии, Эренстрём прибыл на родину, представился Штейнгелю и повидался, между прочим, с Кронстедтом. В ноябре 1811 г. курьер из Петербурга, совершенно неожиданно для Эренстрёма, доставил ему письмо Сперанского, уведомлявшего, что Государь выразил свое согласие на водворение его, Эренстрёма, вновь на родине и определил ему пенсию в 1.000 руб. Во всем этом Эренстрём узнал, конечно, руку своего друга Армфельта, выхлопотавшего, без его согласия, и пенсию, и разрешение. Шведское правительство с своей стороны не препятствовало Эренстрёму переселиться в Финляндию, и в феврале 1812 г. он присягнул Императору Александру I.

Замечательно, что Эренстрём, подобно Армфельту и Аминову, будучи легитимистом при Густаве III, сделался в Финляндии либералом. Эренстрём, не занимая никакого официального положения, кроме должности председателя строительной комиссии в Гельсингфорсе, являлся, однако, часто советником главных финляндских деятелей края, которые прибегали к помощи его ума и пера. Только в 1820 году Эренстрёма назначили членом хозяйственного департамента сената.

Главной работой, объединившей Ребиндера, Аминова и Эренстрёма, явилось создание проекта надлежащей конституции для края. Все они знали и видели, что в этой области оставался огромный незаполненный пробел. Их надежды окрылила Польша, которой занялся вскоре Император, готовясь к открытию сейма в Варшаве. Чтобы приблизиться к финляндской конституции, друзьям пришлось пройти длинный путь предварительных мероприятий. Они выработали проект конституции в Петербурге и внушили Императору мысль о необходимости поездки в Финляндию, с целью определить настроение в крае и подготовить общественное мнение к предстоящему сейму.