История Финляндии. Время императора Александра I

По другому восстанию крестьян Государь собственноручно написал Штейнгелю 15 апр. 1820 г. «Донесение ваше о неповиновении, оказанном крестьянами Салминского погоста, ни мало меня не удивило. Сих последствий ожидать надлежало от положения, в коем сии люди находились, и о коем я вас лично извещал в последнее мое пребывание в Финляндии. Я полагал, что, вследствие моих с вами объяснений, вы отправитесь сами на место еще прошлою осенью, дабы лично удостовериться в чинимых притеснениях сим поселянам и принять надлежащие меры к ограждению оных от злоупотреблений, коих неоднократно были они жертвою. Но, к сожалению моему, вами сего учинено не было. Ныне полагаю я необходимым присутствие ваше на месте происшествия. Обстоятельства довольно важны. С одной стороны, местное начальство жалуется на усиленное неповиновение крестьян, коего терпимость может иметь пагубные последствия. С другой, известно мне, по личному моему проезду чрез сей край, что поселяне сии озлоблены разными частыми притеснениями земских чиновников, коих даже и разуметь не могут по различию наречия, ими употребляемого. Сии же чиновники, вероятно, расположены к мщению за принесенные на них жалобы от поселян и легко статься может, что и все происшествие увеличено ими в сем намерении. Между тем уже военная сила требуется, и вами отряжены на место батальон и казачья команда. Последствия могут быть самые плачевные и даже совершенно противные строгой справедливости. Личная моя доверенность к достоинствам и правилам вашим заставляет меня желать, чтобы вы ускорили поездку вашу в Салминский погост. Вам оба языка известны, равномерно как и законные постановления. Нетрудно вам будет лично вникнуть в настоящее существо дела, выслушав жалобы крестьян и вразумя в надлежащих их обязанностях; следует вам в точности изыскать, отчего возникло неповиновение, от недоразумения или от притеснения чиновников. До вашего приезда запретите всякое военное действие; водвори же спокойствие и устройство в сем крае и изыскав по сущей справедливости виновных, донесите мне о всех обстоятельствах в подробности».

Находились также злоумышленники. которые распространяли среди населения разные невыгодные для крестьян слухи, причиняя тем правительству не мало хлопот. Говорили о походе за границу, о намерении Швеции вновь завладеть Финляндией и т. п. В 1821 году Штейнгель вынужден был предписанием из Петербурга потребовать от Улеоборгского ландсгевдинга, дабы он приложил все старания к отысканию распространителя неосновательных слухов в г. Торнео «о вербовании людей годных для службы». Штейнгель тем более опасался ложных слухов, что, — как сообщал он князю П. М. Волконскому, — финляндский народ, по образу правления, из давних времен привыкший к вольным суждениям на счет правительства и политики, столь же склонен к распространению неосновательных слухов, как и к принятию их за истину». — Со слухами боролись энергично: объявляли в кирках, обещали 500 р. награды, а подозрительных бродяг отправляли на крепостные работы в Свеаборг.

В царствование Александра I известная г-жа Сталь проехала часть Финляндии и в книге «Les dix années d’exil» находим следующие строки: «Низший класс народа постоянно честен, и отличается чистотой нравов. По воскресеньям видим молодых девушек, возвращающихся с проповеди верхами, сопровождаемых молодежью. Часто пользуемся гостеприимством финляндских пасторов, вменяющих себе в обязанность принимать путешественника, и ничто не может быть бескорыстнее и радушнее приема в их семействах. В Финляндии вовсе почти нет ни замков, ни знатных владельцев, и пасторы суть первые жители края».

Вот несколько отрывков, но в них уже край и его население обрисовываются довольно определенно.