История Финляндии. Время императора Александра I

При молебствии, по взятии Свеаборга, в Исаакиевском соборе было в нем очень мало публики, и проходившие по улицам, слыша пушечные выстрелы в крепости, спрашивали, по какому случаю палят. Узнав, что это делается в честь взятия важнейшей крепости в Финляндии, всяк из них, махнув с досады рукой, в раздумье шел далее. Русский народ чуял, что не там развяжется трагедия, которая готовилась в Европе.

Король Швеции, узнав о сдачи Свеаборга, повелел немедленно предать полевому суду коменданта и весь его военный совет. Суд в Торнео 11 февраля н. ст. 1809 г. заочно вынес Кронстедту и его несчастным боевым товарищам смертный приговор, в котором говорилось, что бывший вице-адмирал Карл Олаф Кронстедт и одиннадцать других членов военного совета приговорены к лишению правой руки, обезглавлению и колесованию. Обстоятельства сложились так, что приговор этот не был утвержден верховной властью, но тем не менее, имя Кронстедта переходит из поколения в поколение, как имя изменника, подкупленного русским золотом.

В XI главе Фридрихсгамского мирного договора говорится, что прошлое будет предано вечному забвению. Заподозренные шведские или русские граждане освобождаются от всякого законного преследования. «Впоследствии за подобные причины не будет производиться суд над ними, и если такой уже начат, то следует прекратить его и упразднить».

Лично Кронстедт до такой степени был спокоен душой и убежден в правоте своего дела, что выговорил себе свободный возврат в Швецию, желая там дать отчет в своем поведении. Его едва убедили отказаться от столь рискованного шага. Он остался и 12 лет спустя окончил свои дни в Финляндии, «всеми забытый и презираемый соотечественниками».

Карта войны 1808-1809 гг.

IV. Второй период войны 1808 — 1809 гг. Успехи и бедствия финнов.

Быстрое отступление финских войск возбудило у графа Буксгевдена представление о возможности закончить зимний поход изгнанием их из Финляндии. Поэтому он отдал приказание начальникам соединенной западной армии, Раевскому и Тучкову, продолжать преследование Клингспора и завладеть Улеоборгом. Объединенные силы обоих полководцев едва достигали 5-6 тыс. человек. Шведская армия, считая в её составе и Саволакскую бригаду, возросла уже до 12.000 чел., поэтому она имела возможность остановить и даже отбросить русских, но Клингспор продолжал, по раз принятому им плану, отступление.

Наконец шведы начали догадываться, в каком состоянии находилась сила русских. 16-го апреля н. ст. русский авангард, под начальством отважного Кульнева, столкнулся с финским арьергардом близ Пюхейоки; произошли стычки при Иппериле (Ypperilä), Вирем и Пюхейоки, в которых финны мужественно сопротивлялись. Начальник штаба Левенгельм (Lövenhjelm) был ранен и захвачен в плен. Его заместил K. Ю. Адлеркрейц, который с этого времени сделался вдохновителем Клингспора и, следовательно, истинным руководителем армии. Адлеркрейц приостановил дальнейшее движение русских. Это произошло 6 — 18 апреля при Сикайоки, т. е. в тех местах, которые более 300 лет назад занимали воеводы Иоанна III. Наши силы достигали 2.000 чел., на позициях противников было сосредоточено более 6.000. Воин суворовского духа, Кульнев, смело ввел в бой сразу все свои силы. Адлеркрейц подметил слабость русского центра и удачно воспользовался этим. — Русским пришлось отойти назад; но и шведы не продолжали преследования, а предпочли на следующий день оттянуться немного назад. Финны потеряли 200 человек убитыми и ранеными; наша потеря не превышала 150 чел. убитыми и ранеными, но потеря пленными достигла 260 чел. После этого дела Кульнев был неутешен и не скрывал своего горя, что первую неудачу русских в Финляндии суждено было испытать ему. Но несмотря на это, ему довелось заслужить себе славное имя в той же Финляндии и среди народа, с воинами которого он состязался в храбрости, выносливости и любви к родине.

В данном случае значение боя измерялось не числом убитых и раненых, а его последствиями, которые явились крайне неблагоприятными для русских. Шведы узнали слабые стороны преследовавших, они воспрянули духом и укрепились в надежде на возможность борьбы с теми которых ранее считали непобедимыми. Все это привело к тому, что день при Сикайоки сделался поворотным пунктом первой половины кампании.

До этого времени настроение в финском лагере было весьма подавленное. Трудно себе представить более критическое положение, — сообщал обер-адъютант, подполковник de Suremain, герцогу Карлу. Необходимо большое счастье, чтобы победить...