История Финляндии. Время императора Николая I

Статс-секретариат всегда имел большое значение в истории Финляндии. К нему стекались все важнейшие дела, требовавшие Высочайшей санкции. Докладчиками их были ловкие и изящные финляндцы, горячо радевшие об интересах своей родины. Ясно, что то освещение, которое они давали делам при докладах, имело почти всегда решающее значение. Вот почему статс-секретари так болезненно дорожили своим положением и влиянием и так горько печалились, когда у трона их временно заслоняли такие генерал-губернаторы, как Закревский и Меншиков. Сохранить доверие Монарха — значило крепко держать в своих руках важнейшие дела края.

Борьба со статс-секретарями была не легка для генерал-губернаторов, особенно в те времена, когда они жили в Гельсингфорсе, а не в Петербурге, подобно кн. Меншикову.

Взаимоотношения генерал-губернатора и статс-секретаря уже в основе своей ненормальны: один управляет и отвечает за край, а другой — лицо безответственное — докладывает, сильно вмешивая свои воззрения и чувства.

Пеструю картину представляет канцелярия статс-секретариата по тем языкам, к которым ей приходилось прибегать. Министр статс-секретарь гр. Ребиндер совершенно не знал русского языка, а потому содержание русской бумаги, по получении её в статс-секретариат, кратко излагалось для него по-шведски. В начале 1826 г. извлечения из протоколов Комиссии по Финляндским делам подносились Государю почему-то на французском языке. Государь собственноручно обозначал apprandé и ставил букву N, иногда Nicolas, а Ребиндер скреплял припиской: «Государственный секретарь барон де Ребиндер».

Первоначально и по университету Ребиндер представлял доклады Николаю I на французском языке, но уже в 1827 г. стал писать их по-русски. Далее наблюдается, что доклады писались всегда по-русски. Словесная резолюция Государя излагалась обычно по-шведски рукой писаря.

Когда Ребиндера заменил гр. А. Армфельт, то резолюции в большинстве случаев прописывались рукой писаря на шведском языке, и под ними следовала шведская подпись: Alex. Armfelt. Доклады по университету составлялись на русском языке. Армфельт подписывал свой фамилию также по-русски, а, по выходе от доклада из кабинета Государя, все резолюции обозначались на шведском языке и под резолюциями Армфельт подписывался по-шведски.

Не знаем, в силу каких соображений и законов, но наша Императорская Российская академия наук сносилась с Гельсингфорсским университетом иногда на французском языке. (См. доклад по университету 1844 г., 12 мая № 32 — о метеорологич. наблюдениях). Насколько мало это ученое учреждение знало о статс-секретариате Вел. Кн. Финляндского, отделенного от него в Петербурге лишь несколькими улицами, показывает следующий пример. Когда в Академии Наук заседал кн. Михаил Дундук-Корсаков, он писал гр. Армфельту: «прошу меня уведомить: имеются ли еще по вверенному вам министерству» и т. д.

В списках чиновников, служивших в статс-секретариате, временами встречаются русские фамилии. Так в 1829 г. в статс-секретариате служили коллежский асессор Александр Яковлевич Парфенев — секретарь Пасторской экспедиции, коллежский асессор Павел Гаврилович Полевич — канцелярский чиновник, в 1838 г. — Лаврентий Иванович Гарволи. В 1841 г. в статс-секретариат перевелся В. П. Степанов. В это же время там находился для особых поручений камер-юнкер кн. Григорий Петрович Трубецкой. Он умер во Флоренции и похоронен в Ливорно. — Вместе с ним (1845 г.) для особых поручений состоял еще гр. Эдуард Карлович Сиверс, перешедший из чиновников Министерства Иностранных Дел, а начальником отделения был Николай Васильевич Путята, известный некоторыми статьями по русской истории. По Паспортной Экспедиции числились Румянцев и Глазунов.

В 1846 г. при статс-секретариате состоял коллежск. асессор Николай Петрович Шелашников. Дочь гр. Ал. Армфельта была замужем за этим отставным штабс-капитаном. Дочь заболела и немедленно должна была выехать за границу. Николай I написал: «Весьма жалею и совершенно согласен».

Наконец, в 1849 г. в статс-секретариате служил еще коллежский асессор Алексей Федорович Семизоров.

В 1847 г. приказано было обревизовать Паспортную Экспедицию. На казначея, коллежск. советника Парфенова пал недочет в 1041 р. и так как он своевременно его не пополнил, то был предан Финляндскому Общему Ревизионному Суду.

Из числа русских чиновников надо выделить Степанова и Путяту. Первый из них — Василий Петрович Степанов (р. 1815) был определен на службу статс-секретариата в 1841 г. и затем, в течение долгой своей карьеры, прошел последовательно все инстанции, вплоть до высокой должности члена Комитета по Финляндским делам, отличаясь редкой аккуратностью, трудолюбием, знанием дела и большим тактом. Благодаря тому, что Степанов, как образованный человек и истинный патриот, сохранил свои русские государственные воззрения, он оказал большую услугу русской библиографии по финляндской истории. Его ценным собранием документов пользовались К. Ф. Ордин и позднейшие исследователи Финляндии.