История Финляндии. Время императора Николая I

Николай Васильевич Путята (1802 — 1877) происходил из дворян Смоленской губ., начал службу в гвардии и с 1826 г. состоял адъютантом у А. Закревского. Впоследствии он перешел на гражданскую службу, сопровождал Закревского в его трудной поездке по холерным местностям и, выучившись шведскому языку, до 1856 г. состоял при статс-секретариате. Путята отличался большой начитанностью, любовью к литературе и благородством характера.

При вступлении кн. Меншикова в должность, ему подана была особая записка, характеризовавшая как чиновников края, так и общее положение в Финляндии. О первых говорилось: в сенаторы попали лица более благодаря стечению разных обстоятельств, чем личным своим достоинствам и знаниям, почему далеко не всегда оставались довольны их решениями. Более уважения оказывали к судебному департаменту, так как там сенаторы проявляли более беспристрастия.

Ландсгевдинги пользовались вообще доверием населения губерний, но высказано было пожелание, чтобы они более наблюдали за честностью коронных фохтов, с большим старанием избирали ленсманов и низших служителей.

Далее автор записки «Взгляд на Финляндию 1832 г.» говорит, что, после присоединения Финляндии к России, разные дворянские фамилии, достигнув первых должностей в управлении края, составили аристократическую партию, которая, к сожалению, много занималась личными интересами, нередко жертвуя выгодами правительства. Их родня была предпочтительно назначаема на разные должности, и, благодаря этому, партия приобрела вес и значение во всех отраслях управления. Люди, любившие отечество, смотрели на такую несправедливость и с негодованием и равнодушием, и время показало, что они негодовали не без основания. Страдали, конечно, благородные и способные, отстраненные от службы, лишь вследствие своего происхождения. Гр. Закревский, вступив в управление Финляндией, уничтожил эту дворянскую партию; но аристократического зародыша нельзя было вполне истребить, и народилась аристократия должностных лиц, которая старалась сохранить за собой исключительное влияние на дела. — Эта партия не менее опасна первой и «кажется, что самым действительным средством против сего зла явились бы срочные сеймы, так как только на них слышен общий голос нации»...

Начался период новейшей истории Финляндии, период бюрократический. Руководство и направление общественным развитием зависело исключительно от служебных властей. Самодеятельность народа или корпораций не принималась во внимание. Что дела получили подобный отпечаток существенно зависело от воззрений самого Николая I. Сохранение консервативных форм и отношений было его идеалом. Генерал-губернатор кн. Меншиков вполне разделял воззрения Императора на политическую жизнь, и он также смотрел на всякие проявления либерализма, как на выражение революционных стремлений. В городах дела велись городскими старшинами по старым формам; они не тратили денег, но и не заботились об увеличении доходов или о дальнейшем развитии общественной деятельности. В деревнях общественными делами заведовали исключительно настоятели церквей, без деятельного участия членов прихода. Общественной или официальной политической жизни не было, и деятельность чиновников представляла общественные интересы.

В Литературном Листке за 1838 г. швед Эрик Густав Гейер саркастически отзывается о финляндских аристократах: «Из новых политических плодов, выросших после присоединения Финляндии к России, нам известен только один, быть может, с национальными притязаниями, который вознесся вверх, это — финское сановничество, предки которого все-таки были хуже, чем их отцы по сю сторону Балтийского моря, и даже русских, настолько, насколько имитация обычно ниже своего оригинала».

Несколько эскизных портретов наиболее известных и влиятельных финляндских сановников времени Николая I доскажут остальное о правившей аристократии.

Сенатор Клинковстрём