История Foyles. Книготорговец по случаю

— Странно. Это мой дедушка, и он мне ничего об этом не говорил.

Снова последовала пауза.

— Старый мистер Фойл продал его мне. У меня была квартира на Трафальгарской площади. Он забрал ее. Там были бриллианты. Я заплатил ему 800 000 фунтов.

Какое-то время он продолжал в том же духе, после чего я мягко выпроводил его вон и больше никогда не видел.

Примерно тогда же, сидя у себя в кабинете, я услышал, как покупатель громко бранит кого-то из сотрудников. Позднее я выяснил, что он споткнулся о слегка неровную, но вполне невредимую нижнюю ступеньку центральной лестницы. В дело вмешался управляющий и после безуспешных попыток успокоить пострадавшего, которые вызвали новый взрыв негодования, сказал: «Возможно, вам следует посоветоваться с адвокатом». «Я сам гребаный адвокат!» — выкрикнул покупатель. Больше мы о нем не слышали.

Наши сотрудники по большей части были добрыми и милосердными людьми, и в связи с этим мне вспоминается один слегка сюрреалистический эпизод. В один ужасный день в конце 2000 года на товарном дворе был найден голубь с поврежденным крылом. Об этом немедленно сообщили на четвертый этаж, и Эстер, пожилая филиппинка, та самая, которая некогда выбрасывала инвойсы поставщиков в мусорную корзину, решила, что птицу надо покормить. Она отправилась в ближайшую кофейню, чтобы купить ей круассан, по-видимому полагая, что голуби в Сохо — натуры утонченные.

В кофейне ее спросили:

— Вы хотите круассан с маслом?

— Конечно нет, он для птицы, — ответила она в свойственной ей резкой манере, ошарашив официантку. Попытки покормить голубя закончились неудачей. В конце концов была вызвана леди из приюта для голубей в Уимблдоне (а откуда же еще?), которая прибыла с плетеной корзиной. Но она опоздала, голубь умер. Она сказала нашему главному управляющему: «И все равно спасибо за заботу. Где тело?» На что тот ответил: «В мусорном баке, где же ему быть!» Глубоко разочарованная, спасительница голубей уехала обратно в Уимблдон.

База знаний в магазине не ограничивается книгами. У нас работают высокообразованные люди, которые глубоко разбираются в самых разных вопросах. Джентльмен, что возглавляет весьма успешный отдел «Английский как иностранный», работает в компании более пятидесяти лет и как никто разбирается в книгах по английской грамматике, одна из которых десятки лет пользуется в Foyles популярностью лишь немногим меньшей, чем Библия. Однажды в торговом зале первого этажа покупатель спросил одного из продавцов, знает ли тот, кто написал комедию «Лягушки». Молодой человек не знал автора, но тут же позвонил на второй этаж, в отдел «Английский как иностранный», ибо его руководитель известен на весь магазин знанием классики. «Еврипид», — ответил тот, но, как только повесил трубку, понял, что ошибся. Он выскочил из-за стола и на глазах у изумленной публики бросился вниз по центральной лестнице, прыгая через две ступеньки с зычным криком: «Аристофан! Это был Аристофан!»

Другой, менее драматичный, но столь же впечатляющий эпизод в очередной раз подтвердил глубину знаний персонала. Я прочел рецензию на новую биографию Ибн Баттуты, марокканского исследователя XIV века, не слишком известного в Великобритании. Я интересовался им, поскольку мой шурин назвал в его честь свою яхту. Я спросил леди, которая возглавляет отдел археологии, есть ли эта книга в нашем магазине. «Да, — ответила она, — но лет десять назад вышла его биография, написанная американским автором, и полагаю, она вам понравится больше». Именно такой уровень знаний заставлял покупателей возвращаться в Foyles, несмотря на безобразный сервис. Между прочим, мой шурин, который тогда жил в Кувейте, сначала хотел назвать яхту «Букра, инш’Алла» («Завтра, с Божьей помощью»), что по-арабски означает примерно то же самое, что mañana по-испански. Эта идея пришла ему в голову из-за бесконечных задержек импорта по вине местных чиновников, однако власти запретили использовать такое название.

Спустя несколько лет после смерти Кристины люди постепенно поняли, что мы омолаживаем компанию и что новое руководство заботится о ее репутации. Мы получали много писем от покупателей. Кто-то поздравлял нас, а кое-кого, по-видимому, мучили угрызения совести — бывшие воришки присылали нам чеки, чтобы загладить свою вину и возместить убытки. Некий джентльмен из Индии, например, вложил в конверт сто долларов. Одно из писем напомнило нам, как обстояли дела раньше: «Несколько лет назад я зашел в Foyles и купил книгу. Ради этого мне пришлось сто раз подняться и спуститься по лестнице, и это так взбесило меня, что я выпалил прямо в лицо очаровательной молодой продавщице-немке: «Это худший книжный магазин на свете!» «Согласна», — ответила она».