История Foyles. Книготорговец по случаю

Если вам случалось потерять кошку, эти строки трогают душу, оживляя память. Чтение делает мир богаче, а слова, из которых складываются прекрасные строки, возвращают к жизни пусть не кошек, но воспоминания. Половина людей на земле не читают книг, но как же много они теряют.

Вот еще крохотный миг волшебства на одном из наших мероприятий. Как-то раз к нам на встречу пришел Терри Пратчетт, это было за несколько лет до его смерти. Перед началом наш организатор представил меня писателю: «Это Билл Сэмюэл, директор Foyles». Терри опустился на колени, всплеснул руками и воскликнул: «Директор Foyles!» Я тоже опустился на колени, всплеснул руками и воскликнул: «Терри Пратчетт!» Среди авторов есть суперзвезды, они пишут книги, которые привлекают в наш магазин покупателей, но, когда блестящий писатель демонстрирует вам свое уважение, так отрадно почувствовать, что мы, книготорговцы, тоже играем свою скромную роль в его жизни.

Работа в Foyles обогатила мою жизнь во многих аспектах, не всегда связанных с бизнесом. Долгие годы Foyles был объектом насмешек в прессе, журналисты писали, что наш бизнес устарел, а руководство никуда не годится. Но через пару лет после смерти Кристины начали появляться более доброжелательные отзывы. Один из визитов прессы имел неожиданные и весьма приятные последствия для меня лично. В сентябре 2004 года я показывал магазин группе иностранных журналистов. Среди них была финка, и я сказал: «Когда мне было восемнадцать, я был влюблен в финскую девушку, но потом мы потеряли связь». Месяц спустя я получил письмо из Финляндии и сразу понял, что его написала моя «финская девушка», Марикка.

Она прислала мне свой телефон, и я тут же позвонил ей. Вскоре она прилетела в Лондон, формально навестить свою тетушку, но думаю, в первую очередь она хотела встретиться со мной. Наша встреча в вестибюле отеля взволновала нас обоих. Мы расстались, когда ей было шестнадцать, а мне восемнадцать, и не виделись сорок пять лет. Мы держались за руки, не сводя друг с друга глаз, и годы таяли в оглушительной и напряженной тишине, пока ее не нарушила Марикка: «Если я сейчас не сяду, я упаду». Я вновь обрел давно потерянного друга и чувствовал себя так, словно у меня появилась сестра. Она сказала, что пару месяцев назад она вернулась из отпуска и нашла у себя в почтовом ящике кипу газет. Она хотела выбросить их не глядя, но почему-то сохранила часть воскресной газеты, посвященную искусству. Открыв ее, она увидела на первой странице мою фотографию в Foyles и статью о возрождении магазина. «Это мой Билл», — сказала она себе и написала мне письмо.

Несколько лет спустя, в обжигающе холодный февраль, я навестил ее в Финляндии. Она встретила меня в аэропорту и повезла через снега к себе домой, в Коуволу, город на востоке страны, рядом с российской границей. Мы вместе готовили еду и наслаждались бездельем, словно и не было пятидесяти лет, которые прошли со дня нашей первой встречи в отеле Saunton Sands в Норт-Девоне. Я вновь обрел друга детства, и юношеская любовь, которую мы испытали полвека назад, возродилась в чудесной платонической близости двух взрослых людей. Мы остались близкими друзьями и часто пишем друг другу.

После пары лет торговли с прибылью мы стали искать возможности дальнейшего продвижения бренда. Одной из идей был франчайзинг за рубежом. Я часто бывал и какое-то время жил в странах Персидского залива, и у меня были друзья в Дубае, которых я обычно навещал, когда проводил отпуск на Ближнем Востоке. В один из таких визитов я решил пройтись по книжным магазинам, чтобы оценить местный рынок и возможных партнеров по франчайзингу. Я познакомился и подружился с самым успешным книготорговцем Дубая, Исабель Абулхул, англичанкой, которая вышла замуж и поселилась в Дубае лет сорок назад и создала в Объединенных Арабских Эмиратах сеть Magrudy’s, в состав которой входило около десятка книжных магазинов.

Во время следующего визита в начале 2007 года я встретился с Исабель, чтобы выпить кофе и поговорить. Речь зашла про различные фестивали, которые проводятся в Дубае: кинофестиваль, фестиваль искусств, кулинарный фестиваль и даже фестиваль шопинга — как-никак это Дубай. Наш друг, который тоже участвовал в беседе, заметил: «Но здесь явно не хватает литературного фестиваля». Мы с Исабель переглянулись с одной и той же мыслью: почему бы не устроить литературный фестиваль Foyles — Magrudy’s? Мое воображение, подогреваемое долгими годами работы в странах Персидского залива, сразу нарисовало бедуинский шатер среди вздымающихся дюн, толстые ковры, аромат кофе и небольшую группу харизматичных авторов. Тогда я еще не знал, во что это выльется.

Я вернулся в Лондон и мысленно припрятал эту идею подальше — вместе с остальными Великими Идеями, Которым Не Суждено Осуществиться. Неделю спустя Исабель решила выпить кофе с одной из своих хороших подруг, Одри Флэннаган, чей муж Морис был генеральным директором и движущей силой авиакомпании Emirates Airline. Думаю, их разговор выглядел примерно так: