История Foyles. Книготорговец по случаю

Одри. Magrudy’s нужно тоже устраивать литературные ланчи, как делала Кристина Фойл в Лондоне.

Исабель. Любопытно, что ты это сказала. На прошлой неделе я пила кофе с племянником Кристины, и он предложил, чтобы мы организовали в Дубае литературный фестиваль.

Одри. Отличная мысль. Поговори с Морисом, возможно, он поддержит тебя финансово.

Исабель так и сделала. Через несколько дней она позвонила мне и сказала: «Билл, помнишь, мы хотели устроить литературный фестиваль? Так вот, Emirates согласна стать нашим спонсором!»

Первое, что пришло мне в голову: «Черт, что нам теперь делать?» Но потом я подумал: «Почему бы и нет?» Так появился Литературный фестиваль Emirates Airline, внебрачное дитя литературных ланчей Кристины, который впоследствии стал одним из самых успешных международных фестивалей. Так одно событие окольными путями привело к другому. Когда-нибудь я расскажу об этом фестивале подробно, но тут для этой истории не место. Опишу лишь несколько эпизодов, которые помогут получить представление об этом побочном отпрыске ланчей Foyles.

Все едва не сорвалось. Незадолго до первого фестиваля писатель, чью книгу мы деликатно отвергли просто потому, что она была не слишком хороша, решил, что это отличная возможность прославиться, и обвинил нас в цензуре. Одним из самых известных авторов, которые согласились выступить на фестивале, была Маргарет Этвуд, в то время президент ПЕН-клуба, международной правозащитной организации, которая среди прочего борется за свободу слова. Она прочла эту историю в канадской газете Globe and Mail и во всеуслышание объявила, что отказывается от участия в фестивале. Другие угрожали последовать ее примеру. Нам пришлось провести немало международных телефонных переговоров между Дубаем, Лондоном и Торонто, где живет Этвуд, чтобы кое-как уладить дело. Этвуд принесла не слишком искренние извинения, которые были опубликованы в The Guardian, — она заявила, что ее «ввела в заблуждение» кампания, развернутая в прессе, из-за чего она «оседлала любимого конька», не могла остановиться и «села в лужу». Мы включили в программу фестиваля дискуссию о цензуре и пригласили к участию авторов, которым приходилось подвергаться цензуре у себя на родине, и одного из министров ОАЭ, а Маргарет Этвуд подключилась к обсуждению в режиме видеосвязи. На следующий год она явилась на фестиваль лично.

За исключением попыток убедить британских авторов, что литературный фестиваль в Дубае — это не оксюморон, моя роль на фестивале была не вполне понятной: я следил, чтобы все прошло гладко, и среди прочего занимался организацией перелетов участников и их расселением. По большей части они были приятны в общении: один из них, преуспевающий романист из аристократического рода, назвал меня «лучшим специалистом по заказу билетов». Встречались и те, с кем было непросто. Самым тяжелым человеком оказался американский экономист ливанского происхождения, который написал весьма удачную книгу, где предсказал финансовый кризис 2008 года. Как и большинство других авторов, он должен был лететь бизнес-классом (Emirates Airline выделила нам по два билета бизнес-класса для каждого участника). Получив свой билет, он тут же позвонил мне из Вашингтона на мобильный, когда у нас уже наступила ночь:

— Билл, я получил свои билеты. Вы заказали мне бизнес-класс. Билл, я очень известный человек, советник президента, я путешествую только первым классом. Если вы хотите, чтобы такие влиятельные люди, как я, участвовали в вашем фестивале, вы должны поменять мой билет на первый класс, спасибо, до свидания.

Нет нужды говорить, что я не стал менять билет, и он прибыл на фестиваль как миленький, исполненный чувства собственной значимости. Несколько дней спустя мы с ним оказались рядом в туалете, и его было не узнать:

— Билл, это было потрясающее время, я познакомился с замечательными авторами, послушал удивительные дискуссии, Билл, огромное тебе спасибо!

Всегда приятно видеть, как ученые мужи снисходят до простых смертных.

Большую часть времени я провел среди рядовых сотрудников и волонтеров, успокаивая и подбадривая их всеми известными мне способами, — порой я просто обнимал их или клал руку на плечо. В конце второго фестиваля одна из них, невысокая крепкая девушка по имени Миа, энергичная и трудолюбивая, обвила рукой мою талию, положила голову мне на грудь и сказала нежнейшим голосом: «Мистер Билл, мистер Билл», — после чего вздохнула и вернулась к работе.

С первого года фестиваль включал обширную образовательную программу: все авторы отправлялись в школы — побеседовать с учениками. Такие встречи оказывали огромное влияние на тысячи детей, побуждая их читать книги. Западным писателям это тоже приносило пользу: они знакомились с жизнью страны и ее богатой древней культурой, расставаясь с расхожими заблуждениями, которые распространяют некоторые средства массовой информации. Сейчас эта программа продолжает расширяться при поддержке властей Дубая.